Измена. Бывшая любовь мужа - Милана Лотос

Не дожидаясь ответа или разрешения, я решительно направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Каждая ступенька отдавалась в висках глухим стуком. Подойдя к двери в спальню, я уже взялась за ручку, как вдруг снизу донесся сдавленный, почти панический окрик горничной:

— Не ходите туда, Варвара Петровна! Там не прибрано!

— Что? — не поняла я, не расслышала или просто проигнорировала ее предупреждение. Рука сама повернула ручку, и я толкнула дверь.

Спальня была погружена в полумрак.

Густые портьеры были почти полностью задернуты, пропуская лишь тонкие полосы солнечного света, которые падали на ковер, выхватывая из тьмы пылинки, танцующие в воздухе.

И тут мой взгляд упал на кресло у окна.

В нем, откинувшись на спинку, сидел мой муж. Его брюки были спущены до самых колен, обнажая бледные бедра. А между его ног, на коленях, удобно устроилась какая-то девушка. Ее руки лежали на его голенях, а голова ритмично и старательно двигалась, совершая отвратительно-знакомые поступательные движения в сторону его паха.

От звука открывшейся двери движение прекратилось. Девушка резко, почти судорожно, отпрянула и обернулась. Полоска света упала прямо на ее лицо — раскрасневшееся, с распухшими губами и широко распахнутыми от ужаса и изумления глазами.

— Варя? Что ты здесь делаешь… — ее голос, хриплый и сбитый, сорвался на полуслове.

Я стояла на пороге, не в силах пошевелиться, не в силах издать звук. Ладонь сама потянулась ко рту, чтобы заглушить крик, который рвался из горла. Воздух вылетел из легких одним коротким, беззвучным выдохом.

— Не может этого быть...

Глава 21

Мир сузился до размеров дверного проема, залитого мерцающим светом из холла. В глазах поплыли темные пятна, и я почувствовала, как пол уходит из-под ног. Воздух, густой и спертый, с ароматом дорогого парфюма и чего-то еще, сладковато-пошлого, не попадал в легкие.

Я судорожно хватала ртом пустоту, сердце колотилось где-то в горле, готовое вырваться наружу.

Увидев меня, Макс резко, почти грубо, сомкнул колени, отталкивая от себя… Лизу.

Мою сестру.

Ее фигурка, такая знакомая и сейчас такая чужая, неуклюже отпрянула от его колен и шлепнулась на дорогой персидский ковер.

— Варвара! Что ты здесь делаешь? — голос мужа прозвучал неестественно высоко, в нем смешались ярость и замешательство. Он лихорадочно застегивал ширинку брюк, и его пальцы, обычно такие уверенные, дрожали. Ногой он отодвинул Лизу, словно отпихнул надоевшую собаку.

— Эй! — взвизгнула она, падая на бок и хватаясь за покрасневшую щеку. — Поаккуратнее можно?

— Это похоже на какой-то дурной сон, — прошептала я, закрывая ладонью глаза, пытаясь стереть ужасную картину. Но она врезалась в сетчатку — раскрасневшееся, с бесстыжим блеском в глазах лицо сестры. Значит, все мои смутные подозрения, все шутки и намеки были правдой. Лиза охотилась за моим мужем. Возможно, все это время.

Пытаясь сохранить остатки самообладания, я, как автомат, прошла мимо них, направляясь в гардеробную. Ноги были ватными, а в ушах стоял оглушительный звон. Мне нужны были документы для женской консультации. Только бы найти их побыстрее, взять их и убежать.

— Ты изменяешь мне и Янине с моей собственной сестрой?! — голос мой был тихим и ровным, словно не мой. — Я правильно понимаю эту ситуацию?

— Лиза… она просто проходила мимо, и… — он пытался найти оправдание, следуя за мной в гардеробную.

— … решила по пути сделать тебе минет? — я закончила за него, роясь в ящике и не глядя на него. Бумаги шелестели в моих дрожащих пальцах. — А Яна в курсе этого… разговора?

— Варя, минет — это всего лишь минет! — его голос зазвучал раздраженно, как у ребенка, у которого отняли игрушку. — Это не считается! И Яне совершенно необязательно об этом знать.

Я нашла нужную папку и резко развернулась, наткнувшись на его грудь. Он стоял вплотную, перекрывая выход. Его лицо было искажено злобой, глаза сузились до щелочек.

— Значит, не в курсе, — я издала короткий, сухой, безрадостный смешок. — Как интересно выстраивается иерархия в твоем гареме.

— Зачем ты вообще пришла? — прошипел он. — Мы же расстались. Или передумала? Вернулась мириться?

— После того, что я сейчас увидела? — я покачала головой, чувствуя, как меня начинает трясти от отвращения и гнева. — Да я скорее в гроб лягу, чем вернусь к тебе. Меня позвала Янина. Поговорить, видите ли. А застала я настоящий бордель в моей же спальне. Я ухожу.

Он наклонился ко мне, и его горячее, пахнущее виски дыхание обожгло ухо.

— Варя, твоя сестра для меня — ничто. Пыль. Понимаешь?

— Макс, ты вонючий, похотливый кобель, — выдохнула я, глядя ему прямо в глаза, в эти знакомые до боли и теперь такие чужие глаза. — Тебе всегда будет мало. Одной женщины, двух, трех… Ты будешь предавать, врать и ползать на брюхе за любой юбкой. Мне противно дышать с тобой одним воздухом.

Я попыталась обойти его, но его рука, как железная ловушка, впилась мне в локоть.

— Постой, я же люблю тебя! — он говорил это с такой страстью, что это было похоже на кощунство. — Всегда любил только тебя! Лиза — это так, баловство одно. Тем более, это же просто минет. А ты, ты помнишь, сколько я тебя просил? А ты, как святая, упиралась, — скорчившись произнес эту фразу, и я отшатнулась, — в браке нужно уступать друг другу. Зная, как я это обожаю, могла бы и свои дурацкие принципы отбросить!

От его слов во рту появился вкус желчи.

— Какие принципы, Макс?! — голос мой сорвался на крик. — У меня был токсикоз, потом — огромный живот! Я физически не могла! Или ты хотел, чтобы меня вырвало прямо на тебя?

— Можно было потерпеть! — рявкнул он в ответ. — Как будто я для тебя мало чего делал?!

— Отойди от меня! — я изо всех сил толкнула его в грудь. Он отшатнулся, и я, воспользовавшись моментом, вырвалась из гардеробной. — Не хочу слушать бред сумасшедшего! У тебя есть Лиза и Яна, которые отлично справляются со своими обязанностями. Браво, муженек! Просто, браво!

Он молча отошел, пропуская меня, и я вышла обратно в спальню. Лиза все еще сидела на полу, поджав ноги. Ее лицо было заплакано, а пальцы судорожно наматывали вокруг пальцев пряди ее рыжих волос.

— Мне тебя жаль, сестра, — сказала я, и в моем голосе не было ни капли жалости, лишь ледяное презрение. — Ты стала не просто любовницей. Ты стала подстилкой. Прислугой для утех у любовницы. Кажется, падать ниже уже некуда.

— Варя… — ее голос дрожал от рыданий.