Измена. Бывшая любовь мужа - Милана Лотос

— Пойду собирать вещи. Я больше не останусь здесь ни на минуту. Мне такого счастья не надо. Когда он был приходящим папой и выходным мужем, это было прикольно и даже весело. Но сейчас это похоже на какой цирк клоунов. Кажется, теперь я понимаю тебя. Знать, что у любимого мужчины есть любовница, больно и противно. Не хочу. Ну на хер!

— Все мы оказались жертвами одного и того же кобеля. И, правда, твой брат сказал, у нас на глазах были словно шоры, и других мужиков мы не видели.

— Ты разговаривала с моим братом? — Испуганно спросила Янина, посмотрев на меня. — И он тебе все рассказал?

— Ага. Все. И про твое замужество с Яхонтовым, и про беременность. И про то, что муж бросил тебя ради меня. Мы были у Макса и женами и любовницами примерно в одно и то же время. От одного этого понимания у меня кровь стынет в жилах.

— Прости, что не рассказала тебе о нашем замужестве. Макс запретил мне это делать, угрожая, что бросит меня и оставит совсем без денег.

— Он сказал, что ты сама это предложила, — изумленно произнесла я, не понимая, кому теперь верить.

А потом до меня дошло, что только что сказала Яна. Сжав зубы, я выглянула из спальни и посмотрела вниз. Муж сидел в гостиной, держа в руках бокал с алкоголем, и смотрел в одну точку.

— Он же все равно тебя потом бросил?

— Это потому что мне надоело терпеть этот обман и его отлучки. Он же начал встречаться и жить с тобой. От этого мне было невыносимо больно, и у меня были постоянные угрозы выкидыша. И я решила все тебе рассказать.

— Но не рассказала.

— Я не успела. Он не дал мне этого. Но все равно, после этого бросил меня и ушёл к тебе. Но перед уходом он сказал мне, что если я пойду к тебе и расскажу хоть что-то о нашем браке, он сделает всё возможное, чтобы после рождения дочери я больше никогда не увидела Маришу.

Глава 23

Несколько лет назад

Это случилось не в банальной кофейне и не на шумной вечеринке. Мы встретились в самом неожиданном месте — в полумраке антикварного книжного магазина «Фолиант», пахнущего старым переплетом, пылью веков и воском для дерева.

Воздух здесь был густым, настоянным на времени, а за каждым стеллажом скрывалась своя история.

Я искала редкий сборник стихов для отца, поднявшись на цыпочки и безуспешно пытаясь дотянуться до хрупкого фолианта на самой верхней полке. Пальцы скользили по грубому холсту переплета, и я уже готова была сдаться, как вдруг почувствовала теплое присутствие за спиной. Чья-то рука с длинными, ухоженными пальцами, пахнущая дорогим кожаным ремнем и легкой нотой сандалового дерева, легла на корешок рядом с моей.

— Позвольте, — прозвучал над самым ухом низкий, бархатный голос. От его тембра по моей спине пробежали крошечные мурашки. — Эта полка, кажется, ненадежна.

Я отпрянула, задев плечом его грудь, и обернулась, чувствуя, как заливаюсь краской. Передо мной стоял Он.

Высокий, в идеально сидящем темно-сером пальто, с пронзительным, изучающим взглядом цвета темного шоколада. Этот мужчина не улыбался. Он… уверенно владел пространством. С легкостью, одним плавным движением, достал книгу, которую я безуспешно пыталась подцепить, и протянул мне. Его пальцы на мгновение коснулись моих, и по руке разлилось короткое, электрическое тепло.

— «Северные элегии». Хороший выбор. Меланхоличный, но сильный, — его взгляд скользнул по корешку, а затем медленно, оценивающе, вернулся ко мне, будто изучая каждую черту моего смущенного лица. Он не спрашивал, нужна ли мне помощь. Он ее уже оказывал, по праву сильного.

— Спасибо, — я взяла книгу, чувствуя себя неловкой школьницей, пойманной за недостойным занятием.

Вардан, с его озорными глазами и простой, почти деревенской непосредственностью, никогда не вызывал у меня такого ощущения. С Варданом было легко и весело, как с старым другом. Этот же мужчина с первых секунд дал понять — с ним не будет легко. С ним будет… интенсивно.

— Максим, — представился он, и его имя прозвучало как заклинание. Его взгляд все еще скользил по мне, задерживаясь на губах, на растрепавшихся от стараний волосах, и я чувствовала этот взгляд почти физически, как легкое прикосновение.

— Варвара, — неловко прошептала я, ощущая, как по спине вновь пробегают предательские мурашки, а в груди что-то замирает и тут же начинает бешено колотиться.

— Варвара, — повторил он, обдумывая имя, растягивая гласные. Оно в его устах зазвучало по-новому — значимо и изысканно, как будто он держал его на языке, пробуя на вкус. — Вы часто ищете приключения в таких местах? — В его глазах играли искорки насмешливого интереса.

— Только когда ищу подарки для отца, — улыбнулась я, пытаясь вернуть себе хоть каплю самообладания и сжимая в мокрых ладошках шершавую обложку книги.

— Практично, — он кивнул, и в уголках его глаз наметились едва заметные лучики. — А позволите ли вы себе непрактичное? Ужин, например. Сегодня.

Это было не предложение. Это была мягко сформулированная команда, облеченная в форму приглашения. В его тоне не было ни тени сомнения, что я соглашусь. И это, черт возьми, сработало.

Мысленно я тут же сравнила его с Варданом.

Вардан в подобной ситуации нервно бы потер затылок, придумал бы какую-нибудь дурацкую шутку про «девочек, которые любят пыльные книги» и, краснея, пробормотал бы: «Ну, если хочешь, может, куда-нибудь сходим? Как друзья?» Максим же не оставлял пространства для сомнений. Он брал то, что хотел. И в тот момент он хотел меня.

— Сегодня? — переспросила я, больше для приличия, чувствуя, как горит лицо.

— Жизнь слишком коротка, чтобы откладывать интересные знакомства, — парировал он. Его взгляд был тяжелым и притягательным, как гравитация. В нем читался не просто интерес, а собственнический азарт, вызов.

Он уже видел меня своей.

И это не было неприятно. Это было пьяняще. И мне, черт побери, это нравилось. Нравилась эта стремительность, эта почти грубая определенность.

Вардан был как теплое летнее солнце — ласковое, предсказуемое, безопасное.

Максим был как гроза — непредсказуемый, мощный, заряжающий воздух электричеством, от которого перехватывало дыхание и хотелось бежать под дождь, подняв лицо к небу.

— Хорошо, — согласилась я, и мое сердце забилось чаще не от страха, а от предвкушения чего-то нового, опасного и безумно притягательного.

— Отлично, — он достал из внутреннего кармана пальто тонкий, черный смартфон. Его движения были выверенными и экономными, без