Измена. Бывшая любовь мужа - Милана Лотос

Она подняла на меня мокрое, распухшее лицо. — Я… я просто… я люблю его! Всегда любила, — она протянула ко мне руки, словно прося прощения, но ее слова были ударом ножа.

— Замолчи! — проревел Макс, появляясь в дверях. Его лицо было багровым от ярости. — Закрой свой грязный рот и убирайся к черту из моего дома! Между нами все кончено!

Но Лиза, словно не слыша его, смотрела только на меня, и в ее глазах горел странный, истеричный огонь.

— Мы год вместе. Целый год, мы трахались за твоей спиной везде: в его офисе, в машине, в отелях. Даже здесь, на этой кровати, где ты спала.

— Я сказал, заткнись! — рык Макса был животным. Он одним огромным шагом преодолел расстояние, отделявшее его от Лизы. Его ладонь, большая и тяжелая, взметнулась в воздухе и с резким, хлестким звуком обрушилась на ее щеку.

Голова Лизы дернулась с противным щелчком.

Она вскрикнула — коротко и пронзительно — и рухнула на ковер, схватившись за лицо. Из ее носа брызнула алая струйка крови.

Я застыла на месте, ошеломленная. В ушах зазвенела оглушительная тишина, нарушаемая лишь всхлипываниями сестры. Я видела, как Макс кричал, как он двигался, но не могла поверить в то, что только что произошло. Мой муж. Человек, который должен был быть опорой. Только что ударил женщину. Мою сестру.

— Чудовище… — слово сорвалось с моих губ тихим, прерывающимся шепотом. Потом я нашла в себе силы крикнуть, вложив в этот крик всю свою боль, отвращение и ужас: — Ты чудовище! ЧУДОВИЩЕ!

И тут он медленно, словно хищник, оценивающий добычу, развернулся и пошел в мою сторону. Его глаза были пустыми и черными, а на скулах играли желваки. В них не было ни капли раскаяния, лишь холодная, неконтролируемая ярость. Воздух вокруг сгустился, наполнившись невысказанной угрозой.

И тут мне стало по-настоящему страшно.

Глава 22

— Варвара, эта мразь, которая является твоей родной сестрой, лжет. — Сказал мне муж, подходя ко мне. — У нас ничего не было. Один безобидный минет, который ничего не значит.

— Безобидный минет? — Услышала я за спиной голос Яны и резко обернулась. — Вероятно, я что-то пропустила. Что здесь происходит, может мне кто-нибудь объяснить?

Я посмотрела на свою бывшую подругу и дрожащими губами произнесла.

— Кажется, твой любимый Макс и мой почти бывший муж, только что изменил тебе с моей младшей сестрой. Господи, это похоже на какой-то круговорот женщин Макса в природе. Кобелиная натура лезет наружу, и боюсь, что этим дело не закончится. Пока он не перетрахает всех женщин в своем окружении, он не успокоится. А еще несколько секунд назад, он ударил Лизавету по щеке.

— Она это заслужила! — Недовольно рявкнул муж, смотря то на меня, то на Яну, — может быть, хватит говорить обо мне в третьем лице. Я еще пока здесь нахожусь.

— Я ушла на час в тренажёрку! Всего на один час, Макс! И ты сразу же привел в наш дом свою любовницу! Ты совсем, блядь, идиот? — Крикнула любовница моему мужу, и мне стало смешно от этой нелепой сцены.

В то же время я почувствовала жалость к себе и, на удивление, к своей младшей сестре, которая, как девчонка влюбилась в этого идиота. Как и многие из нас.

Но мой муж не любил её, а лишь пользовался её молодостью и чувствами, которые она к нему испытывала. Похоже, он никого не любил, кроме себя.

— Угомонись! — Рявкнул в ответ мой муж и посмотрел на меня, словно ища поддержки. — Вы меня все достали! Достали! Уходите все из моего дома. Убирайтесь вон!

Моя сестра поднялась с колен и, опустив глаза, не глядя ни на кого, выбежали из спальни.

— Это пока и мой дом тоже. Поэтому можешь сам валить, куда тебе заблагорассудиться. — Огрызнулась я и пошла к одной из тумбочек, забрать свои драгоценности. Но как оказалось, там было пусто. Черный бархатный мешочек, в котором лежали подарки от Макса, отсутствовал. Я в замешательстве обернулась и посмотрела на мужа, потом на Яну. — Где?

— Что где? — Спросил муж, подходя ко мне.

— Где мои драгоценности? Они лежали здесь. Вот в этом самом ящике.

— Варя, они внизу. Я вытащила их отсюда и переложила в большой шкаф в гостиной.

— Отлично, — недовольно произнесла и достав обменную карту беременной из ящика, направилась к выходу из спальни, но остановилась у дверей, — ты хотела поговорить со мной?

— Сейчас вот совсем не время, — упавшим голосом произнесла любовница мужа, — если ты не против, я готова поговорить через пару дней. Как только приду в себя.

— Хорошо. Кстати, — я взглянула на мужа и с легкой ухмылкой произнесла: — Я нашла отличного адвоката по разводам. Так что скоро ты получишь документы на развод.

— Ты что, с ума сошла? — повысил голос муж, нервно поправляя галстук, — какой развод? Я не собираюсь разводиться с тобой. Нет, нет и нет. Я не согласен и не дам тебе развода.

— Макс, тебя даже не спросят, — улыбнувшись, произнесла я, — разведут быстро, ты даже чихнуть не успеешь. Так что готовься, милый. Кстати, если ты решил перевести часть этой квартиры на одну из своих любовниц, у тебя ничего не выйдет. Я узнала у адвоката. Сделку признают недействительной. Вот так вот.

Муж сделал шаг и поднял на меня руку. Я вздрогнула от страха и загородила руками лицо.

Но тут Янина встала и загородила меня собой.

— Не смей, — отрезала моя бывшая подруга, — она ждет от тебя ребенка. Ты вообще, в своем уме? Я тебя не узнаю, Максим. Что с тобой?

Ладонь опустилась, и Макс выдохнул.

— Ничего. День, видимо, плохой. Сдохнуть хочется. Пойду напьюсь.

Он прошел мимо Яны, а когда проходил мимо меня, остановился и посмотрел в глаза.

— Прости Варь, я правда не хотел, чтобы все так вышло. И хочу, чтобы ты знала, я не собирался перепродавать твою долю в этой квартире. Ничего такого. Но хочу, чтобы ты подумала о том, что творишь? Нам не нужен развод. Это не выход.

— А что выход, Макс? — Спросила шепотом, слыша, как хрипит мой голос. — После всего, что я видела и слышала, я не желаю иметь с тобой ничего общего.

— Но ты же разрешишь мне видеться с моим сыном? — Печально спросил, и я услышала в голосе отчаяние.

— Не знаю. Возможно, да. Но если ты продолжишь вести себя также неадекватно, то может быть и нет.

— Понятно, — процедил муж и, почесав затылок, вышел из спальни, оставив меня и Яну наедине.

Я сделала