Ядовитые мальчики - К. Л. Тейлор-Лэйн

Это странное чувство, когда я покрываю спину Поппи поцелуями, и ее теплая, скользкая кожа слегка прилипает к моим губам. Я шепчу успокаивающие слова, обводя пальцами ее сморщенную дырочку, скользя по тугому кольцу мышц одним скользким пальцем. Все ее тело содрогается, когда я медленно ввожу его в нее, добавляю второй, когда она снова толкается в меня.

— Такая хорошая девочка. — выдыхаю я ей в ухо, ее голова запрокинута, легкий взгляд устремлен на меня краешком глаза. — Вы с Линксом чертовски красивы вместе, Котенок.

Я вжимаю пальцы в ее задницу, мышцы туго сжимаются, когда она глубоко принимает меня, а низкий стон срывается с ее губ.

— Вот и все, ты так готова для меня. Не могу дождаться, когда тоже почувствую Линкса внутри себя.

Поппи тяжело дышит, когда взгляд Линкса приближается к моему. Его зрачки расширены, ямочка на щеке затенена флуоресцентным синим светом ламп. Откидываясь назад, я набираю еще смазки на свой член, капаю ею вниз по обнаженной складке ее задницы, где загорелые пальцы Линкс вонзаются в ее плоть, широко раздвигая ее. С последним толчком я высвобождаю пальцы, и головка моего члена немедленно занимает их место и толкается в нее без каких-либо колебаний.

Все ее тело дрожит вокруг меня. Мой член пульсирует и твердеет еще больше, когда я чувствую, как Линкс неглубоко движется сквозь тонкую стенку внутри нее. Мурашки пробегают по моей плоти. Мой член так глубоко в ней, что я задаюсь вопросом, смогу ли когда-нибудь выйти. Я застыл, не двигаясь, Линкс замер, почувствовав мой контроль. Я не привык к медленному траху. Никогда не забочусь о другом человеке. Это все… ново. Чувствуешь себя по-другому, не желая причинять ей боль.

Немного пугает.

— Ты в порядке, принцесса? — Кинг хрипит, его собственный контроль, блядь, достоин награды, потому что он даже не обхватил свой член, несмотря на то, что он все это время прижимался к тонкому хлопку его нижнего белья.

— Я… — она облизывает губы, мой взгляд так пристален к ее лицу, что мне кажется, я могу заглянуть в ее гребаную душу. — Я чувствую себя действительно наполненной. — выдыхает она, устраиваясь поудобнее на наших членах, отчего мы с Линксом громко и низко стонем.

— Тебе нравится? — спрашивает ее Кинг, ее бедра двигаются всего один раз, и по тому, как ее задница сжимается вокруг моего члена, я задаюсь вопросом, могу ли я умереть.

Сиренево-голубые глаза расширяются, зрачки похожи на блюдца, когда она кивает головой, и длинные, темные, с золотистыми прядями волосы падают на бок Линкса.

— Мне это нравится. — выдыхает она, и я не могу удержаться от долгого, жесткого толчка.

Она тяжело дышит, но отталкивается, а Линкс изгибается под ней. Его член пульсирует напротив моего внутри нее. И с одобрительным кивком Кинга мы вдвоем продолжаем.

Я трахаю ее так, как никогда никого раньше не трахал. Я вырываюсь, Линкс толкается внутрь. Уступки заставляют вену пульсировать у меня на виске, пот стекает по спине, даже когда мои пальцы не могут удержаться, чтобы не барабанить по ее ребрам в ритме стаккато.

Тихие хриплые звуки, которые она издает, то, как ее задница обхватывает мой член, словно она создана специально для меня, — все это заставляет меня видеть звезды. Я прокладываю себе путь внутрь нее, как будто пытаюсь проникнуть в ее живот, мои бедра врезаются в ее задницу. Тыльная сторона рук Линкса все еще между нами. Я отталкиваю его руки. Не то чтобы он, кажется, возражал, теперь он сжимает в кулаке ее волосы, крутит ее грудь и впивается зубами в кость челюсти.

Моя ладонь хлопает ее по ягодице, и румянец мгновенно выступает на поверхность ее бледной кожи, когда я выхожу из нее. Врываюсь обратно внутрь с изяществом дикого пещерного человека. Я бью ее по плоти, по одной ягодице, затем по другой, чередуя сильные, резкие толчки. Ее бледная кожа обжигает мою, когда мой таз врезается в нее. Измученная кожа ярко-красная и обжигающе горячая.

Руки Линкса ложатся на мои, обхватывают ее плечи, еще сильнее прижимая ее к своей груди, когда я поднимаюсь на колени и трахаю ее, как животное. Моя голова запрокинута, ее задница сжимает мой член, как тисками. Мой член набухает, набухает и набухает, а затем… Я кончаю так сильно, что вижу звезды. Дыхание задержано, грудь выпячена, мои движения замедлены, сильные хлопки превращаются всего лишь в неровные покачивания бедрами. Я падаю на нее сверху, как только она кончает. Линкс тоже кончает. Наши коллективные тяжелые вздохи эхом разносятся по комнате, как будто мы в амфитеатре.

Линкс выгибается, находя мое лицо над своим плечом, и я наклоняю свое, чтобы встретить его губы в обжигающе горячем поцелуе.

Мы остаемся вот так, втроем, навалившись друг на друга. Наше дыхание слишком поверхностное, чтобы чувствовать себя комфортно с раздавленными легкими. И я знаю, что должен пошевелиться, снять свой огромный вес с девушки, которая только что позволила мне взять ее в задницу в первый раз. Неосознанно помогает мне воссоединиться с мальчиком, которого, как мне кажется, я, возможно, мог бы полюбить. Но это руки Кинга оказываются под моими, снимая с нее мой вес и перекатывая меня на бок. Член выскальзывает наружу и прижимается к моему бедру.

Из-под тяжелых век я наблюдаю, как Кинг укачивает Поппи на своих сильных руках, поднимает ее с кровати и исчезает с ней в ванной, оставив дверь приоткрытой, чтобы внутрь проникал голубой свет.

Я перекатываюсь к Линксу, стаскиваю презерватив и лениво бросаю его на пол.

— Я скучал по тебе. — шепчу я, закрывая глаза, когда Линкс опускает голову на ту же подушку.

Его тяжелое дыхание на моих губах, его рука приближается к моему лицу. Прикосновение его твердой ладони, когда он гладит мою щеку, скользит по горлу. Тяжелый, успокаивающий груз.

— Я тоже по тебе скучал. — хрипит он, и это последнее, что я слышу, прежде чем все погружается во тьму.

Глава 12

БЕННЕТТ

Мой нос морщится от запаха. Здесь пахнет осенью, тыквой без специй, ванилью, подсоленным маслом, тепло и по-домашнему, но почему-то холодно в этой комнате. В этом общежитии, которым он не должен был делиться, особенно с женщиной, нет моего младшего брата.

Танцую пальцами по маленькому столу, который явно находится на ее стороне. На нем стопкой лежит несколько учебников, черная ручка без колпачка, картон смят в центре, соломинка с изогнутым концом. На