Кровь навсегда - Джилл Рамсовер

8

МАТТЕО

Она опоздала на две минуты.

Я был почти рад, что ее не было на месте, когда я пришел. Это дало мне возможность наблюдать за ее неожиданной реакцией, когда двери лифта открылись. Не то чтобы было на что смотреть. Нужно было быть очень внимательным, чтобы уловить легкое раздувание ее ноздрей. Вспышку голода, озарившую ее глаза. Как вздымается ее грудь при неровном вдохе.

Между нами была энергия, которая оживала, когда мы находились в одном пространстве. Она пульсировала и потрескивала, разгораясь каждый раз, когда наши тела сближались. В пустом коридоре наше молчание говорило гораздо громче, чем любые слова. Оно отдавалось эхом искушения. Шептало сладкий соблазн.

Возьми меня.

Прикоснись ко мне.

Владей мной.

Мне пришлось засунуть руки в карманы, чтобы не прижать ее к стене и не погрузиться в нее. Ее стройные ноги дрожали от желания обхватить меня за талию. Ее полные груди просили, чтобы их сжимали. А ее губы. Боже, ее губы. Идеально пухлые для сосания. Все в ней было афродизиаком.

Она была создана для меня.

Ее энергия идеально дополняла мою, притягивая нас друг к другу, как магнит к металлу. Называйте это феромонами или как хотите, но было что-то неосязаемое, что связывало нас вместе. Что-то невообразимо сильное, что погрузило свои дьявольские когти глубоко внутрь нас.

Я пришел к ней с определенной целью, или так я себе говорил. Этой целью не был секс, но как только мои глаза окинули мягкие очертания ее тела, я с трудом вспомнил свое имя, не говоря уже о цели своего пребывания здесь.

Черное платье в обтяжку подчеркивало все ее сочные изгибы, а завязки удерживали наряд на месте. Она практически требовала, чтобы я дернул тонкий кусок ткани и обнажил изысканную фигуру под ним. Мне было все равно, сколько времени у нее ушло на прическу и макияж; я хотел сделать ее грязной. Распустить ее поднятые вверх волосы и трахать ее до тех пор, пока длинные пряди не спутаются в колтуны. Красные губы испачкать помадой трахни меня. Дать ей столько оргазмов, чтобы она плакала черными слезами от туши.

Мое нутро скрутило от желания, кровь устремилась вниз, пока не осталось ничего для работы мозга. Я был опасно возбужден. Мое желание к ней было смертельно опасным, но я не был уверен, кто из нас в большей опасности.

Это была одна большая гребаная ошибка.

Она оставила дверь открытой в знак приглашения, но не оглянулась. Передо мной был момент перехода. До и после. Если бы я вошел в эту дверь, наша траектория изменилась бы безвозвратно. От врагов, объединенных стратегическим браком, во ... что? Нечто темное и всепоглощающее. Нечто, имеющее вкус одержимости.

Я был чертовым идиотом, думая, что смогу проникнуть в ее душу и выйти оттуда невредимым.

Идиот или нет, но я последовал за ней внутрь.

Она бросила свою маленькую сумочку на столешницу и повернулась, чтобы прислониться бедром к черному граниту. — Я нашла платье. — В ее голосе был чистый секс, плотский и грубый. — Как бы удивительно это не звучало, думаю, ты одобришь. — Ее губы искривились в кривой ухмылке, и из них вырвался намек на хихиканье.

Я сократил расстояние между нами, сузив глаза. — Ты пила.

Ее глаза блестели с характерным стеклянным блеском опьянения.

Господи, мать твою.

Я не думал, что она может стать еще более соблазнительной, но Мария в состоянии алкогольного опьянения — это было выше моих сил. Огонь похоти пронесся по моему животу и рикошетом ударил в член, заставив его напрячься до боли.

Если она думала, что немного алкоголя в ее крови отпугнет меня, то она сильно ошибалась.

— Я не в хлам, просто немного навеселе. Мне нужно было что-то сделать, чтобы пережить часы и часы сплетен, хихиканья и девичьего дерьма. И это еще не конец. Теперь мне придется провести с ними целые выходные, но, по крайней мере, мы будем в Вегасе, так что это не будет совсем уж ужасно. — Она закатила глаза и начала отворачиваться, но я поймал ее в ловушку, положив руки по обе стороны от нее, и прижал свою пульсирующую эрекцию к ее сердцевине.

Она задыхалась, и я перевел взгляд на ее губы. Ее идеально раздвинутые губы.

— О чем ты, блядь, говоришь? — Я отчаянно пытался сосредоточиться.

Она отвлекала меня словами, и это выводило меня из себя. Единственное, что я хотел услышать, это как она выкрикивает мое имя, пока ее киска высушивает мой член.

— Девичник. Джада организует его — кажется, она сказала, что мы уезжаем через две недели. Я не знаю. Я не очень-то слушала. — Ее взгляд был сосредоточен на моей груди, где ее проворные пальцы перебирали пуговицы на моей рубашке. Положив руки на мою грудь, она снова посмотрела на меня с лукавой улыбкой. — В Вегасе не так уж плохо, есть на что посмотреть... и чем заняться. Последняя бурная интрижка перед свадьбой и все такое.

У нее было желание умереть.

Это была единственная причина, которую я мог придумать, почему она намеренно провоцирует меня. Мы не знали друг друга достаточно хорошо, чтобы я мог понять, шутит ли она или действительно планирует трахнуть какого-то случайного незнакомца в Вегасе.

Такая возможность заставляла меня бешено кипеть от злости.

Пламя лизало мое лицо.

Зубы болели от давления на них.

Где-то в своем алкогольном тумане она заметила перемену в моем настроении. Пульс на ее шее участился, а зрачки расширились от внезапного осознания опасности, в которой она находилась. Она была бабочкой, попавшей в ловушку моего кулака и не видящей выхода.

— Это была какая-то шутка? Ты думаешь, это смешно — дразнить меня тем, что ты трахаешься с другими мужчинами? — Мой голос был не просто гортанным, он был просто диким.

Глаза Марии быстро моргнули в борьбе за трезвость. — Я не... Я не знаю, что я делала. Но какое это имеет значение? Мы же не влюблены.

Это было все. Несколькими простыми словами она нажала на спусковой крючок и взорвала мое самообладание.

Я крутанул ее, схватив за руки с неимоверной силой, но только на секунду. С инстинктом хорошо обученного бойца она поджала ноги под себя, повалив меня вперед. Когда моя хватка ослабла, она вырвалась и сделала кувырок