Невидимый враг - Анна Снегова

— Куда собралась? — так же «непринуждённо» спрашивает кот, а глаза настороженные.

— Я же сказала, штаны тебе куплю! В посёлок. Вернусь быстро. Часа три пешком в одну сторону. Ты и соскучиться не успеешь.

— Это вряд ли.

Меня хватают за кончик косы, и я застываю. Вот теперь я понимаю, почему парни любят девушек с длинными волосами. За них ловить удобно.

— Мне же не нужно тебе напоминать, что рассказывать о нас никому не следует?

Так и стою, в неудобном полусогнутом положении, склонившись над столом, с крышкой от сахарницы в руках. Если кот не уберётся из моей хижины в ближайшие несколько дней, я точно заработаю проблемы с сердцем. Ни секунды покоя в собственном доме!

Вот это вот «о нас» ему обязательно было добавлять?

Медленно выпрямляюсь. Он не выпускает, ждёт ответа. Поневоле закрадываются мысли о том, что будет, если кто-то узнает. Отчего-то уверена, ничего хорошего.

— Почему ты прячешься? Ты что-то натворил?

— Я задал вопрос первый. И если дальше будешь уходить от ответа, решу, что лучше тебя никуда не пускать. В принципе, провести целый день в кровати было одним из вариантов моего плана на сегодня.

Ну вот. А я только-только начала успокаиваться. Щёки снова горят.

— С кем поведёшься, от того и наберёшься! Из нас двоих только ты постоянно увиливаешь от ответов. Я же скоро лопну от любопытства! — пожаловалась я.

— Я хотел начать тебя просвещать, но ты же трусиха! — мурлычет кот, смотрит на меня снизу вверх в упор, а потом хватает свободной рукой за кончик моей ленты, тянет ее. Лента медленно скользит, я как завороженная смотрю на то, как расплетаются тугие светлые пряди под длинными пальцами. Вот и стоило, скажите мне, заплетать? Кот ныряет в них всей пятернёй, сжимает в горсти, тянет, и мне ничего не остаётся, как сделать шаг к нему.

Не понимаю, как это происходит, но я вдруг обнаруживаю себя у него на коленях. Обхватившей его за шею. На коленях сидеть мягко, потому что одеяло. Котик наконец-то решил пощадить мою стыдливость.

Держит за талию крепко, смотрит мне прямо в глаза, взглядом строгим и властным.

— Ив! Я серьёзно. Ни слова никому.

Я вздыхаю.

— И не собиралась.

Молчу. Отвожу глаза.

— Отпустишь?

Отвечает не сразу.

— Отпущу. Иди. Одна нога здесь, другая там. Не вернёшься к вечеру, пойду сам за тобой. И результат тебе не понравится, уверяю.

Я не знаю, как у него так получается нестрашно угрожать, но меня его угрозы почему-то вгоняют в состояние странного предвкушения. Так и хочется как-нибудь спровоцировать.

— И что ты мне сделаешь?

Кошачьи глаза загораются лукавыми огнями.

— Как минимум, искусаю. Всю. В принципе, можно и сейчас начать. Даже ходить никуда не надо будет. Сэкономим время. Что думаешь, м-м-м?

Я сползаю с колен и отойдя на два шага, начинаю заплетать непослушными пальцами обратно свою разлохмаченную косу. Потому что судя по решительному виду, с которым кот потянулся к моей шее, провокация удалась бы на славу. А выбраться из дома я всё же сегодня хотела бы.

На сердце неспокойно почему-то. Похожу по базару, послушаю, о чём люди говорят.

Кот молча следит за тем, как я укрощаю волосы.

Я вдруг понимаю, что для такого, как он, доверять — наверняка не самое простое дело. И то, что он меня отпускает вот так, неожиданно заставляет плавиться в каком-то очень тёплом чувстве.

— Ничего не забыла? — улыбается одними глазами, когда я уже иду к порогу за ботинками.

Я оборачиваюсь у самого выхода. Колеблюсь пару мгновений, а потом возвращаюсь. Почти на цыпочках, осторожно, как олень к водопою, у которого прячется хищник.

Он смотрит выжидательно.

— Будешь так пялиться, я снова струшу и не осмелюсь, — говорю тихо-тихо, когда робко кладу руку ему на плечо, веду по бронзовой упругой коже, берусь поудобнее.

Кот улыбается, но глаз не отводит.

Я обречённо вздыхаю. И медленно склоняюсь к нему.

Кончиками пальцев — дотронуться до шершавой щеки. Губами — едва касаясь к губам. Поцелуй, лёгкий, как крылья бабочки… был.

Чужие губы берут в плен и объясняют, что вот это всё никуда не годится и целовать надо правильно, раз взялась.

Я не протестую. Я тоже всегда считала, что делать надо качественно, с полной отдачей, или не делать совсем.

Когда кот отрывается от моих губ спустя целую вечность, я уже забыла, что хотела делать и куда идти. Кажется, кто-то сейчас потерял удачную возможность внушить мне, что я собиралась провести весь день в постели. Потому что в том состоянии мозгов, которое у меня всегда после таких поцелуев, это было бы не сложно.

— Возвращайся скорее, — сдержанно напоминает кот, скупым жестом погладив мою щёку большим пальцем. И отталкивает мягко, вызывая где-то в глубинах моего организма безмолвный протест.

Когда закрываю калитку, замечаю на подсохшей земле крупные следы кошачьих лап там, где вела за собой полудохлого барса два дня назад.

Всего-навсего два? А как будто вечность.

Улыбаюсь и ускоряю шаг. Надо вернуться побыстрее, иначе котик будет переживать.

С ума сойти.

Меня кто-то ждёт дома. За меня переживают.

Как же это… странно и до безумия хорошо.

После уединения в горах шумный говорливый посёлок сбивает с толку, заставляет чувствовать себя немного потерянной. Это всегда так, но сегодня особенно ярко. Я ещё мыслями там — под зелёным лесным пологом… а то и под одеялом…

А тут — множество народу, снующего по своим делам узкими улочками меж каменных домов в два-три этажа с остроконечными крышами. Мне нужна площадь с общественным колодцем, где каждый желающий может испить воды. Там принято собираться, чтобы продавать овощи со своего огорода, который есть у каждого второго горожанина прямо за домом, покупать кур и козлят, обмениваться сплетнями… и новостями.

Сегодня мне нужны новости. И штаны.

Запоздало понимаю, что понятия не имею, как выбирать мужскую одежду. И размеры котика узнать забыла…

Тут воображение очень живо рисует мне, как я снимаю с котика эти самые размеры для покупки штанов, и понимаю, что очень хорошо, что не озвучила ему эту идею. Как-нибудь на глаз попробую.

Подхожу к разложенным на деревянных лотках связкам баранок, вязаным носкам, пушистым шалям из пуха одомашненной горной козы, и понимаю, что не продумала ещё одну деталь.

А как я вообще объясню, зачем