Невидимый враг - Анна Снегова

— А что. Был бы идеальный план. Я, утративший бдительность, забывший об осторожности. И охотники твоего брата. Бери голыми руками.

Острые как бритва когти едва не впиваются в мои несчастные шторы, но кот вовремя разжимает лапы. Чтобы не оставлять следов своего пребывания здесь.

— Спрячься! Уходи, вниз… — выдавливаю из себя.

— Не в этот раз, малышка!

Я слышу в его голосе холодную улыбку.

Я понимаю, что скоро прольётся кровь.

Бросаюсь к другому окну, выглядываю… отшатываюсь. Далеко в просвете листьев мелькает рыжая шевелюра. Они идут прямиком к моей хижине, не скрываясь, с той тропы, что спускается с гор. Я уверена, что за поясом у громилы Торна — его любимый боевой топор. Он как-то хвастался, что с его помощью зарубил медведя.

Никакие мои слова не помогут в разговоре с этим человеком. Скорее наоборот. Унизить сестру своего извечного соперника, вести себя с ней как с пустым местом… это мы уже проходили. Сталкивалась как-то с Торном на празднике урожая. То, что я — будущий друид всего нашего народа, для него совершенно ничего не значит. Сопливая девчонка, не более того.

Если бы мой брат когда-то тоже не вернулся с поля битвы, Торн мог бы потягаться за звание вождя. Его клан — один из старейших в Таарне. Мне кажется, он до сих пор не может простить Арну, что тот жив.

Торн — не просто охотник.

Он убийца.

Он получает удовольствие, выслеживая и лишая жизни лесных зверей. Кармелла как-то приглашала в гости, меня едва не вывернуло от количества шкур и голов животных на стенах.

Дикие, неприрученные горные барсы, которые до сих пор ещё водятся где-то в укромных ущельях Таарна, у него на стенах тоже были.

Бросаюсь к своему коту на спину, обнимаю сзади за шею, прижимаюсь всем телом.

— Они ищут тебя. Я слышала в посёлке, говорили… я бежала, чтобы предупредить. Ты мне веришь?

Мои руки аккуратно отцепляют. Тело каменное, неподвижное. Не оборачивается, зорко следит за тем, что происходит снаружи.

— Не важно сейчас. Я идиот. Слишком расслабился. Забыл о том, кто я, и зачем пришёл в Таарн. Эти ребята явились, чтобы мне напомнить. Уйди подальше, Ив! Лучше ты спрячься в подвале. Я не хочу тебя случайно ранить.

Делаю шаг назад. Всхлипываю. Вот же… дурак упёртый.

Скоро к моей калитке уже подойдут. Я слышу вальяжные разговоры. Идут, не скрываясь совершенно.

— Быстр-р-р-ро!

Его голос уже превращается в рык.

Совсем немного до полного оборота.

Моё сердце словно отсчитывает последние секунды, его удары — в унисон шагам тех, кто идёт сюда. Я ещё не слышу этих шагов, но моё сердце уже знает. Неужели на этом всё закончится?

Не позволю.

Откидываю крышку в подпол.

— В кои-то веки она слушается… — выдыхает тихо чужак.

Мне почему-то кажется, в его голосе — грусть. Он уже мысленно со мной прощается. Чем бы не закончилось всё, как раньше уже не будет.

Лучше бы мы остались в постели сегодня утром.

Я чуть не свалилась с лестницы и не переломала себе все кости, когда спускалась, так торопилась.

Железный шкаф открыла не с первой попытки. Руки дрожали.

Когда выбираюсь обратно, на поверхность, его волосы уже стали жёсткой шерстью, пятнистая линия вдоль всего хребта. А ещё он увеличился в росте, начали меняться пропорции конечностей, стоит на полусогнутых, но скоро опустится на все четыре лапы.

Разворачивается на звук моих шагов резко, и звериные зрачки на круглых немигающих глазах хищника впиваются мне в лицо. Они ничего не говорит.

Я бросаюсь к нему, на ходу отрывая крышечку с крохотной склянки.

— Пей!

Тяну к его губам пузырёк с мерцающей жидкостью. Уши… тоже увеличились и покрылись шерстью. Черты лица искажаются, плывут, смещаются прямо на моих глазах, совсем скоро уже грозят превратиться в дикую и опасную звериную морду. Мамочки, как жутко!

Надеюсь, он хотя бы ещё узнаёт меня? Понимает, что я говорю?

Чего я от него хочу?

— И… предупреждаю сразу… только попробуй меня обвинить, что решила отравить, чтоб мои дружки тебя проще взяли. Мне… давно хотелось звериный коврик у камина. Лучше… не серди меня. Я и так на тебя страшно зла. Пей! Ты же помнишь ещё, что это такое?

По глазам вижу, что да.

Моих заледеневших пальцев касается мягкая кошачья лапа.

Осторожно вынимает драгоценный эликсир, покачивает на свет. Серебряными искрами вспыхивает вереница бегущих с донышка вверх пузырьков.

— Маленький инструктаж по правилам пользования! — улыбаюсь, а губы дрожат. — С момента, как выпьешь, ты не должен говорить ни слова. Иначе чары сразу спадут. Побочных эффектов почти не зафиксировано.

— Мне нр-р-р-равится твоё «почти», — ворчит барс, и у меня от сердца чуть-чуть отлегло. Мы справимся, всё получится. Главное — быстрее.

— Э-эй! Хозяюшка!.. Есть кто дома?.. — доносится от калитки наглый голос с грубыми замашками.

Я толкаю лапу барса к его губам, в панике чуть не выбиваю пузырек.

Барс берет аккуратно мою руку и отводит в сторону.

Сколько у нас мгновений, пока незваные гости прекратят переминаться за оградой и решат, что открыть калитку, перевесившись рукой сверху вниз, не составляет труда? А законы вежливости — для слабаков?

— Как долго будет длиться действие? — уточняет сдержанно.

Просто не понимаю, как он может оставаться таким спокойным. Я сейчас в обморок упаду.

— Да пей уже! — нервно шепчу, с трудом сдерживаясь, чтоб не попытаться залить в него эликсир силой. — Понятия не имею. Строго индивидуально. Зависит от магического потенциала человека. Обычным воинам — на несколько минут на поле боя, но…

— Значит, долго, — удовлетворённо констатирует барс. По заинтересованному блеску в хищных глазах я понимаю, что человек передо мной нисколько не сомневается в безграничности собственного магического потенциала. Самоуверенный нахал.

— Быстрее! Ну пожалуйста, пожалуйста!

У меня уже слёзы на глазах. Я уже слышу лязганье крючка.

— Значит, ни слова нельзя будет говорить… — задумчиво тянет барс.

А потом хватает меня за талию и притягивает к себе. Шепчет на ухо, обжигая горячим звериным дыханием.

— Тогда скажу главное, пока ещё могу.

Моё сердце срывается вскачь. Но это не те слова, которых почему-то жду.

— Ты… ненормальная, ты знаешь? Ты спасла, сама не догадываешься, кого. Ты даешь зелье невидимости человеку, намерений которого не ведаешь. В благодарность за это я, так и быть,