Курвеллочка - Мара Евгеника

"Жаль, что Ирина не успела послушать про договор, - подумал Макс, когда протеже дяди перешёл к этому пункту. - Хотя теперь, в принципе, без разницы. Такая "завиральная" история компанию быстрее обанкротит, чем принесёт дивиденды. Правильно Ирина скривилась на технической части. И хорошо, что я успел заметить её реакцию…"

В очередной раз Макс с благодарностью вспомнил свое обучение на факультете "Перевод и переводоведение" военного университета.

Лингвистом-переводчиком он, к сожалению, побыл мало. Зато на знание психологии, которую им вдалбливали в головы все годы учёбы, в обычной жизни ему постоянно приходилось опираться.

И именно умение считывать мимические реакции позволили Максу понять, что у женщины что-то случилось.

Последовав за Ириной в туалет, Максим даже и подумать не мог, что ей настолько плохо.

От вида Курвеллочки над унитазом в беззащитной позе на коленях с лицом белее простыни и глазами полными слез у Макса просто снесло крышу.

Он, вообще, все, что касалось Иры воспринимал, как свое личное.

Его все время до зубовного скрежета злили и бесили нападки Верчука на Ирину. Иной раз Макс просто усилием воли сдерживал свой порыв, чтобы не зарядить техдиру в табло.

И это, невзирая на то, что Адольфовна частенько сама задирала и подначивала Николая Ивановича.

Несмотря на открытую демонстрацию внутренней силы и даже агрессии, Максим чувствовал, что на самом деле Ирина очень ранимая и беззащитная.

Это он понял ещё в Межеве. Тогда на склоне своим колким и кусучим поведением Курвелочка напоминала ему ёжика, который прячет за колючками свой розовый, нежный, уязвимый пузик.

К этому же выводу он пришёл и сейчас, уже сидя за столом, без Ирины.

"Конечно же, Макс, хорошая мысля приходит опосля. Дебил - ты полный и законченный! Натворил дел! Ирка и так от тебя шарахается, как от чудовища, а ты ещё дополнительно тараканов в ее чумачечую голову подбрасываешь," - ругал сам себя мужчина, понимая, что в очередной раз оказался силен задним умом.

В принципе, Максим давно себе признался в том, что с этой женщиной вся хваленая выдержка и все знания психологии летят псу под хвост.

Рядом с Курвеллочкой его обуревали древние инстинкты - увидел, схватил, утащить, пометил, присвоил.

Ещё прямо до исступления Макса доводили Иркина долбанная поперечность и несгибаемая упертость.

Этой заразке всегда нужно, чтобы было так, как их "величество" желают.

Видел же он в туалете ее нереально хреновое состояние. И ничего плохого не хотел сделать. Только помочь. И все…

Потому как его ранее запланированное: и продолжение вечера вдвоём, и провожание домой, чтобы остаться наедине на ее территории, и шампанское для снятие Иркиного сопротивления, - все это рассыпалось на атомы лишь только он увидел её обескровленное лицо и дрожащие руки.

А ещё мысль о возможной беременности…

Она, нет, не пугала его. Наоборот, он, озвучив свое спонтанные предположение, будто полил на свое сердце любимым клубничным сиропом.

Где-то в глубине своего мозга Максим понимал, что надежда на беременность, вероятнее всего, мизерна и даже глупа.

Да, в отличие от Ирихи он не был пьян и поэтому отлично знал, сколько защиты было им использовано в ту их единственную ночь.

Но сегодня в туалете, видя Ирину, обнимающую унитаз, это было неважно.

В тот момент ему, именно животным инстинктом самца, пометившего самку собой, ужасно захотелось желаемое выдать за действительное.

"И что? - снова вернулся к своим умозаключениям его внутренний голос. - Разве мало детей появляются на свет в результате использования барьерных и медикаментозных противозачаточные средств? Тобой маменька забеременела будучи уверенной в качестве принимаемых пилюль. Не зря же родители все время смеялись, что их сыночек хитрее и сильнее медицинских светил. Если ты оказался таким, то почему ваш с Ириной ребёнок не мог попасть в процент таких же счастливчиков, рождённых в рубашке?!"

Подумав о своём пока ещё виртуальном малышей, сердце Макса снова булькнуло в клубничную сладость.

"Нет, но она же на самом деле могла просто отравиться. А ты, самонадеянный индюк, тут сунулся с беременностью. Вот и взбрыкнула лань эта строптивая. Ну, и ничего страшного, если сейчас не беременна, то забеременеет точно, - в противовес проскользнувшей здравой мысли об Ирихином отравлении Макс продолжил посылать желаемое в космос. - В нашем деле главное терпение и ещё раз терпение. Взял же отец твой моральным измором через заботу, внимание и помощь первую красавицу университета. Взял! И ты сможешь. Только не нужно идти напролом, переть буром и пытаться добиться её нахрапом. Мягче и нежнее, как говорил отец:"Женщины - это кошки, чтобы не оцарапала надо проявить чудеса терпения и ласки…"

Пообещав себе больше не давить на Курвеллочку Макс уже пятый раз переписывал извинительное сообщение:

"Ирина, я был не прав. Погорячился. Прости. Как самочувствие? Можно ли мне на выходных заехать проведать тебя?"

"Ириша, извини. Вину осознал. Как твоё самочувствие? Разреши мне заехать к тебе завтра?"

"Ириша, прости засранца! Знаю, что дурак. Готов искупить вину. Напиши, как твоё здоровье? Хотел бы завтра к тебе заехать."

"Ириша, сознаю свою вину. Готов загладить инцидент…"

В итоге отправил:"Ирина, как твоё самочувствие? Понимаю, что был не прав. Прошу меня извинить. Если позволишь, то завтра заеду навестить тебя. С уважением Максим."

Перечитав уже отправленное эсэмэс, Макс понял, что он - дебил. Полный.

При чем эта мысль не покидала его ни в этот вечер, ни тремя днями позже.

Ирина до утра понедельника не ответила ни на один из его месседжей.

В первый рабочий день недели он все же получил от Курвеллочки огромное сообщение юридического содержания производственного характера.

В присланной Ириной Адольфовной простыне лично к нему имело отношение только обращение:"Уважаемый Максим Викторович, на основании запрошенной вами информации сообщаю, что в период…"

Получив четкий ответ своего зама по правовым вопросам Максу хотелось поймать эту Курвеллу, затащить её в любое укромное место и сначала прямо ремнем выдрать её упругую и аппетитную задницу, а потом вытрахать через все ранее апробированные отверстия дурь из её умной головы.

"Да, да, да, мечтать не вредно, вредно не мечтать, - в очередной раз катаясь, как на качелях, на своих эмоциях и мыслях по поводу Курвеллочки Адольфовны, переосмысливал ранее обдуманное Макс. - Чего там отец завещал? Быть ласковее, нежнее и терпеливо к женщинам. Ага, щаз. Он просто с Ириной Курвелловной не был знаком. Нет уж, все, никакого терпения. Только жёстким нахрапом. Вернусь из Москвы, будь дядя неладен со своей срочностью моего присутствия на субботней встрече. Так вот вернусь из