Заложница - Элисон Эймс

Вены на шее ее похитителя вздулись.

Райкер издал болезненный вой.

Эту жестокость невозможно было пропустить. Даже после того, что сделал ее похититель.

— Ты лжешь и знаешь это, — выкрикнула она. — Сопротивление продолжается, и те, кого вы убили, стали вдохновителями этого дела, увеличивая их число и их решимость. Никто из них не забыт, включая этих людей.

Холодный взгляд мужа снова устремился на нее.

— Меняешь сторону, чтобы жить в трущобах с теми, кто ниже тебя? Думаешь, что теперь принадлежишь ему, потому что связана его веревками? Это глупая ошибка, Арианна. Ты всегда будешь моей.

— Я не принадлежу ему. Или тебе.

Ноздри Холлисворта раздулись.

— Ты еще пожалеешь об этом заявлении. — Его губы изогнулись в угрожающей улыбке, и он повернулся лицом к Валдусу. — А что касается тебя? Думаю, тебе и моей невесте пора понять, насколько ты ничтожен.

— Думаешь, твои дроиды смогут нас поймать? Удачи. — В очередной раз насмешив ее мужа, ее похититель понизил голос и произнес под нос: — Как только его дроиды начнут гудеть, я схвачу тебя и побегу. Я и мои люди ожидали этого. Мы станем уклоняться от их огня, как и раньше. Я буду держать тебя в безопасности. Не волнуйся. Просто приготовься. Этот ублюдок больше к тебе не подойдет.

Ева вздрогнула. Тон Валдуса сильно отличался от того отвратительного, которым он дразнил Холлисворта. Может ли быть, что он просто играл? Спровоцировал ее мужа на необдуманное поведение, чтобы гарантировать, что он придет, несмотря ни на что?

Впервые она задумалась о том, что план похитителя действительно может сработать. Возможно, ему удастся спасти себя, своих людей и ее.

В ее груди загорелся огонек надежды.

— Вообще-то, — самодовольный голос мужа разрушил ее оптимизм. — У меня есть другая идея.

Глава 18

Холлисворт поднял руку — небрежным жестом, словно убирая волосы с лица, но Ева до мозга костей ощутила его значимость.

Дроны загудели.

— Видите ли, — продолжал он, — я занимаюсь не только селекцией. Мои ученые много работали над шахтерскими трекерами, установленными во всех заключенных. — Его голос стал почти тоскливым. — Когда-нибудь я хотел бы, чтобы они были принудительно установлены во всех людях, не являющихся членами Совета. А пока придется довести их до совершенства, и вы все представляете собой идеальный полигон для испытаний.

Ужас охватил ее.

— Вы должны уйти. Сейчас же! — Она повернулась к своему похитителю.

Но было уже слишком поздно.

На коже Валдуса вспыхнули оранжевые пятна. Он схватился за грудь. Опустился на колени.

Вокруг нее падали его люди, со стонами опускаясь на землю, их кожа светилась тем же угрожающим огненным цветом.

— Это еще одна моя новая игрушка. — Холлисворт говорил с нездоровым возбуждением в каждом слове. — Теперь, вместо того чтобы ждать, пока заключенные перестанут выполнять квоту, чтобы их уничтожить, мои дроиды могут послать прямой сигнал на маячок, который заставит его перегреться по команде.

— Выключи это.

Муж проигнорировал ее.

— Еще одна приятная функция — я могу контролировать, медленно это происходит или быстро. — Он оглядел толпу перепуганных заключенных и указал на худого мужчину в рваной рубашке, стоящего у края толпы. — Он.

— Нет, пожалуйста. — Глаза бедняги полыхнули ужасом, белки глаз ярко выделялись на его покрытом красной пылью лице, когда он еще глубже вжался спиной в каменную стену, а те, кто рядом, разбежались, оставив его стоять в одиночестве и без поддержки товарищей.

Дроиды жужжали и гудели все громче.

Человек задыхался, его кожа мерцала оранжевым цветом, хорошо заметным под красной пылью. Тело содрогнулось.

— Этот мерзавец из «Сопротивления» и его люди будут долго мучиться за то, что посмели претендовать на мое, но жизнь этого ничтожества… — он усмехнулся, — закончится быстро.

Мужчина закричал в агонии и рухнул на землю, его тело корчилось.

— Остановись, — снова закричала Ева.

Стоя на коленях, Валдус с трудом поднялся.

Ее муж не обращал на это внимания, его взгляд был прикован к умирающему.

— Взрыв изнутри. От этого никуда не деться.

— Остановись!

Но уже поздно. Крик заключенного оборвался, по коже пробежала волна, раз, два, а затем мужчина разлетелся на тысячи кусков, кожа, кровь и плоть покрыли стены и землю, окрасив багровый цвет в почти черный.

Ева задыхалась от ужаса. Боль от нарастающего возбуждения не шла ни в какое сравнение с мучениями от увиденного.

У ее ног корчились в агонии Валдус и его команда, а потом затихли, как будто боль стала слишком сильной.

Еву охватило отчаяние. Не только за себя, но и за своего похитителя и его людей. Она прекрасно понимала, как это мучительно — подойти так близко к свободе, чтобы ее отобрали.

— Теперь ты видишь, что бывает с теми, кто пытается взять мое. — В голосе мужа послышался яростный триумф. — Невеста, отойди от них. Хватит того, что ты вся в грязи и пыли. Не хочу, чтобы мне пришлось заново осваивать свою собственность с прилипшими к тебе кусками плоти и сухожилий.

Тут до нее дошло, что привязь уже не в руках похитителя. Вместо этого обтрепанный обрывок валялся в красной грязи, такой же неподвижный, как и тот огромный человек, который когда-то использовал ее в качестве приманки и щита.

Она больше не его пленница. Его власть над ней закончилась.

Наверное, следовало чувствовать себя победителем.

— Невеста, повинуйся мне немедленно! — От резкого голоса мужа Ева подпрыгнула. — Слишком близко, и ты станешь одной из них.

— Иди. — Вскинув руку, мужчина у ее ног из последних сил пытался ее прогнать. — Он… прав. Спасайся. Найди… выход, пока он не явился.

Это все решило.

— Нет! — Бросившись вперед, Ева упала на колени, камни царапали кожу, и прижалась к человеку, который показал ей звезды и научил ее, что значит быть желанной. — Убей его, и ты убьешь меня тоже.

Под ней ее похититель застыл на месте.

— Что ты делаешь? — В голосе Холлисворта послышалось недоверие. — Отойди от них.

Будь она той же женщиной, что и раньше, вполне могла бы ничего не делать. Просто промолчать и сдаться, постараться выжить и молиться, что ее действий достаточно, чтобы успокоить мужа, когда он придет за ней.

Но она уже не та женщина.

— Быстрее, — крикнула она остальным мужчинам, — подтянитесь поближе. Сделайте так, чтобы хоть часть вас касалась меня.

Ева никогда не простит своего похитителя и его людей, но также никогда не простит себя, если продолжит трусить, пока другие страдают.

Вскинув подбородок, она встретилась взглядом с ледяными серыми глазами мужа.

— Шах