Темные времена - Шеррилин Кеньон

— Думаю, мне пора.

«Трусиха!»

«Заткнись. Я не могу с ним разговаривать».

«А ты пробовала?»

— Ты одна? — спросил он.

— Ага.

— А машина где?

— У дома. Я пешком пришла.

Он с недоверием прищурился:

— Серьёзно?

— Это недалеко. Минут двадцать отсюда.

Он ткнул пальцем в ухо, словно недослышал.

— Девочка, из какого ты века, если гуляешь ночью по городу одна в таком виде, надеясь вернутся домой целой и невредимой?

Робин скрестила руки на груди.

— Знаешь, папа, я уже большая. Даже сама завязываю шнурки и могу жевать жвачку одновременно.

— Да, но сколько таких «взрослых девочек» вчера вечером оказались в морге?

Это остудило её пыл.

— Я всё равно собиралась домой. Провожу тебя, — сказал он.

Она замерла не веря своим ушам — не ослышалась ли?

— Ты хочешь меня проводить? — спросила она ели сглотнув

Он пожал плечами:

— Не бойся, Маленькая Красная Шапочка, я не Большой Злой Волк. Со мной ты в безопасности.

Робин чувствовала, что эта сказка братьев Гримм для неё не страшна. Дейв её не тронит.

Вот только, сердце и душа её в будут опасности. Это точно.

— Конечно. Хотя, подозреваю, это же говорили и те парни, после которых девочки оказались в морге.

Он рассмеялся, попрощался с барменом и открыл перед ней дверь. Такой галантности она давно не встречала.

Любая девушка к таком может быстро привыкнуть.

Минуты шли в тишине, нарушаемой только шумом проезжающих машин.

— Я люблю ночь.

— Я тоже, — кивнула она. — Даже в детстве я проверяла, как долго смогу не уснуть. — Она мысленно вернулась в те беззаботные дни. — У нас в гостиной было огромное панорамное окно, и я, свернувшись калачиком на диване, просто наблюдая за луной на небе.

— Ах, значит ты не Красная Шапочка, а богиня Луны.

— Возможно. А ты?

— Я точно не богиня.

Она рассмеялась.

— Даже не сомневаюсь.

Он вдруг посерьёзнел.

— Я нечасто выглядывал в окна после наступления темноты.

— Почему?

— Брат в детстве сказал, что если выглянешь в окно ночью, увидишь дьявола.

Она ушам своим не поверила.

— Что?

— Да. И я дурак, пытаясь доказать обратное выглянул… и увидел дьявола.

Робин оступился.

— Что?

— Да, брат подговорил своего друга Юджина спрятаться в кустах в маске.

Она рассмеялась.

— Нет он не мог так поступить.

— Ещё как мог!

— Невероятно!

— О нет, это ерунда по сравнению с поджогом дома.

— Что?!

— В восемь лет я проснулся от шёпота: «Я дьявол».

— Опять твой брат?

Он кивнул.

— Спросоня я не понял, что это он. Придурок зажёг спичку, я испугался, ударил его — и спичка упала на кровать.

В голове не укладывалось, что это правда.

— Боже! И что сделали ваши родители?

— Выбили из него всю дурь.

Она звонко рассмеялась и он вместе с ней.

— Полагаю, дьявол больше не возвращался в твой дом после этого? — От смеха на глаза навернулись слёзы и она их быстро смахнула. — И, чем он занимается сейчас?

— Пожарный.

Она рассмеялась ещё сильнее, пока не поняла, что он не шутит.

— Серьёзно?

— Ага. Из пиромана — в пожарные. Лучше, чем поджигатель, как говорят родители. Они им гордятся.

— А ты?

Он пожал плечами:

— Мой девиз: каждому своё.

Робин улыбнулась.

— Мой тоже! Не привычно слышать его от кого-то другого.

— Да, нужно таких как мы побольше.

Робин фыркнула.

— Я тоже так считаю, но мои коллеги утверждают, что и одной меня — выше крыши.

— Почему?

Она пожала плечами:

— Думают, я болтушка.

— Это правда?

— Смотря, кого спросить.

Он засмеялся.

— Ты изучала философию?

— С чего ты взял?

— Только философ может так красиво уводить разговор в сторону. Последний раз я в универе с таким столкнулся на риторике.

— А ты зачем пошёл на неё?

— Думал, легче, чем матанализ.

— А по итогу?

— Ну… через четыре недели я перевёлся с риторики еле дотянув до среднего бала, а по математическому анализу получил высший бал, вынужден признать — ошибся.

— А! Плавали знаем.

— Тоже отличница по матанализу?

Она покачала головой.

— Пропускала занятия. Мой научный руководитель называл меня «Метод Шалтай-Болтая Робин Гаррет».

— Почему?

— Потому что я менял специальность одиннадцать раз за три года.

— Одиннадцать? Боже, ты бы понравился моему отцу. Я сменил пятнадцать.

— Да ну!

— Серьёзно. Давай попробую их перечислить. Искусство, черчение, история, драматургия, бизнес… и, да, маркетинг — три часа.

— Не верю!

— Поверь. Отец записал меня в бизнес-школу. Профессор не успел дойти до сути, а я уже вышел в деканат менять направление. Понимал, что два года не выдержу этого дерьма.

— В итоге ты стал музыкантом?

Он покачал головой.

— Музыкантом не становятся. Если бы я жил только на музыку, был бы бездомным. Ночевал на лавочке у торгового центра, если бы зарабатывал только игрой на пианино.

— О значит у тебя есть другая работа? А чем занимаешься?

— Кража машин, наркотики… Всё, чтобы заработать побольше.

Робин замерла, не зная верить ему ли нет.

— Что?!

— Шутка! — хохотнул он игриво подталкивая её.

— Да? Колись, где работаешь?

— На ФБР.

Робин споткнулась.

— Снова шутишь?

Его улыбка согревала и обезоруживала.

— Каюсь. Всё банально. Я программист у провайдера. Неинтересно, но мозги напрягает.

— Да ладно!

Он кивнул.

— Компьютерщик до мозга костей.

— Правда?

— А как ты думаешь, почему я так много знаю о твоей работе? Промышленный шпионаж.

— Ох, чёрт, надеюсь, это шутка. Алиша меня убьёт!

— Шутка. Я просто веб-разработчик.

Она покачала головой. Они подошли к её дому.

— В голове резонанс, ты не похож на компьютерщика.

— Согласен, но кушать всем хочется. А я ещё тот гурман.

— Охотно верю. Учитывая какие зарплаты у программистов.

— Я питаюсь по высшему разряду. крошка, — он игриво ей подмигнул.

У её двери он остановился. Робин прикусила губу.

— Спасибо, что проводил, — прошептала она, как в юности, когда боялась разбудить родителей.

— Мне было приятно, — прошептал он ей на ухо.

От его дыхания побежали мурашки, а аромат лосьона возбуждал. Хотелось прикоснуться к его коже губами и попробовать на вкус.

Боже, как же не хотелось, чтобы он остался.

Ты снова ведёшь себя глупо, Робин.

Но сердце не спорит с логикой.

Дейв слишком красив. А такие не замечают её. Сколько ещё она будет вставать на одни и те же грабли? Ведь уже не впервой раз открывает своё сердце, а по итогу остаётся одна.

Тем не менее, сердце умоляет довериться ему.

— Думаю, мне пора, — сказал он, целуя ей руку.

Её сердце дрогнуло. Столь галантный жест тронул её. Не отпуская её руки Дейв заглянул ей в глаза.

Робин поняла, что пропала.

— Может… зайдёшь на кофе? — спросила она хрипло, неузнавая свой голос.

— Можно, но позволь спросить.