Арестантка: Тюрьма Рая - Нина Вайшен

застрял в глотке болезненным комом. Охранники окружали контейнер, за которым Кали спряталась. Казалось бы, поделом. Угрожала. Помяла эполет. Но я чувствовал неприятный озноб.

— Куда он пошёл? — спросил один из охранников Гомера, тот самый Клаус, с которым познакомился Трой.

— Скрылся в инженерной шахте. Если не ошибаюсь, она ведёт в машинное отделение, — сказал я.

Клаус дал мне знак покинуть помещение.

— Сопляк ссыкливый! — в уши вонзился крик Кали, едва пробивающийся сквозь гул. — Всё чужими руками.

Когда я уходил, слышал, как разрывались светошумовые гранаты. Но её слова звучали в моём мозгу гораздо громче. Меня насквозь прошило негодованием. Хотелось вернуться, схватить её за плечи, встряхнуть пару раз. Заставить забрать свои слова обратно. Нет.

Но против воли я замер, сделав всего несколько шагов от грузового отсека. Засунул руку в карман, почувствовав там пакет из мягкого пластика. Долбанный круассан, который я нес Кали. А принёс смерть. Эта солдафонка меня ужасно бесила, она оскверняла само слово «женщина». В ней не было никакой хрупкости, слабости. Напротив, Кали представляла из себя саму леденящую опасность.

На миг мне даже стало страшно за охранников. А потом и за себя. Может, она им всем глотки повырывает и придёт за мной? Этот позорный испуг заставил стиснуть зубы. Конечно, я не боюсь её. Идиотизм. Услышав, как стихла стрельба, я вернулся в грузовой отсек. Хотел увидеть, что случилось с ней.

Прямо посередине зала лежали два тела, закованных в броню. Клауса в грузовом отсеке уже не было, наверняка отправился за Троем. Двое неизвестных мне охранников стояли, один из них снимал на крошечный голографический передатчик распластанную на полу женщину. Рядом с ней растекалась лужа крови.

Убили. Я глядел на синюю прядь, испачкавшуюся красным. Убили. Я почувствовал, что злюсь. А её слова всё ещё звенели в ушах. Сопляк. Сопляк. Сопляк. Как будто одна за одной капали на темечко капли воды. Была такая старая китайская пытка. Почему-то казалось, что эти слова будут теперь звучать в моей голове вечно.

— Эй, Мэтт, — сказал один охранник другому. — Кажется, она ещё дышит. Достреливай суку. Двоих наших голыми руками!

Едва я это услышал, в моём мозгу что-то перещёлкнуло. Жива. Значит, я заставлю её извиниться. Заставлю её себя зауважать. Секунду я не видел ничего, кроме руки поднимающей пистолет.

— Опустите оружие! — выпалил я. — Это приказ!

— Сэр Лякриян, нам приказывает только наставник Гомер… — ответил Мэтт, который целился в Кали, но он пока не стрелял.

«Анализ состояния объекта», — запросил я у нейросети, глядя на девушку.

— Мой отец ближайший союзник Гомера и опора его будущего режима, — спокойно отрапортовал я. — Так что, я бы не портил отношения. Я заберу её себе. С Гомером всё улажу, подождите.

Я нажал на комлинке на шее вызов, запросил Гомера.

— Винсент?

— Сэр, я выполнил вашу просьбу, — перешёл сразу к делу я. — Хотел бы попросить у вас кое-что взамен.

Несколько секунд я слышал только помехи в эфире.

— И что же? — раздался удивлённый голос.

«У объекта зафиксирована обильная кровопотеря. Два ранения по касательной на спине и левом боку. Сотрясение мозга средней тяжести», — ответила нейросеть по состоянию Кали.

— Отзовите приказ убить солдафонку Альдо, я хочу оставить её себе.

Мне показалось, что я услышал смешок.

— В качестве кого?

Теперь замолчал я. Правда, в качестве кого? Охранницы? Нет. Она ж меня первая прикончит, подвернись возможность. Специалистки по сминанию эполетов?

— Наложницы, — выдал я то, что показалось наименее комичным из всех вариантов.

— Мы точно про одну и ту же женщину говорим? Ты понимаешь, что она в категории преступников «очень опасен». Ей даже оружие не нужно, чтобы убить тебя одним движением.

Эти слова ещё больше растравили рану в моём самолюбии. Я поглядел на бледное лицо Кали и подумал, что нужно быстрее сворачивать разговор.

— Никто же не отменял шокер, парализатор, наручники и прочие мелочи, — сказал я.

Снова показалось, что Гомер смеётся.

— В чём-то ты всё-таки похож на отца. У него в подпольном борделе подсмотрел?

Этот вопрос мне был неприятен. У отца было подобное заведение. Не на Земле, конечно. На орбите Марса, в главном периферийном штабе ВАД. В нём я, собственно, и лишился девственности. Но я считал это отвратительным. Покупать любовь за деньги. Да и, действительно, в некоторых комнатах развлечения были жестокими. Наручники, плети, верёвки. Эти комнаты меня не прельщали. Мой лучший секс был с Кейт, потому что я её любил. Всё остальное было сухим, как чёрствый багет.

— Именно, — уверенно сказал я.

— Ладно, будет тебе подарок за верность Новой Империи, — добродушно пробормотал Гомер. — Приставлю к твоей каюте, на всякий случай, сразу двух охранников. Развлекайся.

Он прервал связь. Я обрадовался — убедил. Мне даже представился момент, как Кали проснётся и обнаружит, что жива. Интересно, она будет хоть немного благодарна? Вряд ли. Но удивится точно.

Один из охранников, кажется, его звали Мэтт, разговаривал по комлинку, видимо, получал новые вводные от Гомера.

— Как вас зовут? — спросил я у второго мужчины.

— Пьер Монтейн, сэр.

— Пьер, а вы одолжите мне дистанционный шокер? — я в упор глядел на его пояс, на котором был прицеплен браслет и маленький электрод-пластина.

— Да, сэр, — он послушно протянул мне шокер, и я тут же наклонился к Кали и прицепил к её шее электрод. Он моментально превратился в подобие геля и слился с кожей, так что не оторвать. Я потрепал Кали по волосам, она пошевилась и даже пробормотала что-то нечленораздельное.

Мэтт подошёл к Кали, взял её на руки и обратился ко мне:

— У нас приказ отнести её к вам в каюту, — отрапортовал он. — Доктор уже вызван.

— Хорошо, — улыбнулся я, когда мы вышли из грузового отсека.

— А она живучая, — усмехнулся Мэтт, разглядывая Кали. Она висела в его руках с открытыми глазами, и взгляд был мутный, но такой яростный, что казалось вот-вот она прожжет дыру во мне.

Да, пока мы шли, она пялилась на меня. Сердито. Я даже подумал, справлюсь ли с ней? Удастся ли договориться? Ощутил даже холодок по спине, какое-то заранее придуманное бессилие.

Перед глазами всплыл бластер, нацеленный мне в лицо, её бескомпромиссные глаза. Тот миг моей полнейшей капитуляции. Когда я будто весь рассыпался на умоляющие части. А Кали, как непобедимая сила, одержала надо мной однозначный верх.

Сейчас всё было иначе, я поднял руку с браслетом управления шокером. Её губы презрительно дернулись. Теперь Кали в моей власти. Что-то дьявольское внутри меня жутко хотело увидеть, как она боится. Сломать её. Раздробить на части.

Что-то, что я в себе ненавидел.