Любовь, которую ты вспомнишь - Рина Сивая

перед ним оправдаться, но встреча с адвокатом еще была свежа в моей памяти, и я очень боялась своими оправданиями сделать хуже. Считать всех врагами было тяжело, но ради сына я согласна постараться.

– Я помню, как общался с твоей сестрой в то время, – продолжил меж тем Хави, уводя взгляд в сторону висевшего на противоположной стене телевизора. Выключенного, так что вряд ли мужчина увлекся происходящим на экране: скорее, просто не желал смотреть на меня. – Это было тяжело, у нее отвратительный испанский.

– Это был онлайн-переводчик, – не смогла удержаться и не защитить Леру.

Хавьер скупо улыбнулся, снова опуская взгляд в пол.

– Я так и подумал. Обычно она спрашивала, есть ли новости, а я писал ей «нет». А потом однажды она позвонила, – Хави шумно сглотнул после своих слов и заставил меня тем самым собраться. Вот зачем он пришел, шептал внутренний голос. Вот что я должна была услышать. – Это было раннее утро, я всю ночь провел в больнице, голова совсем не соображала. Она что-то кричала в трубку на ломаном испанском, я никак не мог разобрать. Услышал только «Диего», на автомате сказал ей «Да» и бросил трубку.

Что же, теперь понятно, как именно Лера получила подтверждение о смерти Ди. Она просто не смогла сформулировать правильно фразу, а Хавьер не смог ее верно истолковать. А для того, чтобы перевести sí [Да (исп.)], знаний моей сестры вполне хватило.

– Прости, Ана, – Хави все-таки набрался смелости и поднял на меня знакомые голубые глаза. В них стояло раскаяние. – Я даже подумать не мог, что все обернется так. Если бы я проявил хоть немного терпения и понимания, мы могли бы избежать этой путаницы.

Я слабо улыбнулась, но отрицательно покачала головой.

– Мне не за что тебя прощать, Хави. Не твои слова заставили нас поверить, просто твое «да» невовремя пришлось к месту.

К тому моменту, как Лера до него дозвонилась, я уже была в больнице, так что избежать ничего бы не удалось. Но говорить об этом Хавьеру я не стала – зачем культивировать в нем еще большее чувство вины?

– Поэтому я поговорил вчера с матерью, – продолжил меж тем Хави, заставляя меня содрогаться от одной мысли о сеньоре Солер. Вот уж с кем встречаться мне совершенно не хотелось. – Она отказывалась до последнего, но я прижал ее к стенке, и она показала сообщение, которое отправила тебе. Ана, это… ужасно. У меня просто нет слов, чтобы оправдать ее поступок, потому что все было совсем не так!

Я невесело усмехнулась.

– Если честно, я не вижу смысла сейчас выяснять это, – я развела руками, демонстрируя показное равнодушие. – Ничего уже не изменить.

– Нет, это важно, Ана! – Хави даже придвинулся ко мне ближе, пересев на самый край дивана. Если бы мог, точно взял бы меня за руку, но тянуться через журнальный столик Солер не стал. – Ты должна знать правду.

Стоило признать, что знать мне действительно хотелось. Хотя бы для того, чтобы потом, в будущем, иметь возможность оправдаться перед своим сыном. Да и столько решимости было в голубых глазах, что я просто не могла отказаться.

Поэтому лишь кивнула, позволяя Хавьеру продолжать. На секунду мне показалось, что согласие подарило мужчине облегчение, и сейчас я увижу перед собой привычного Хави, веселого и беззаботного, но нет: ощущение продлилось не дольше двух ударов сердца, и Солер вновь стал серьезным и собранным.

– Мы нашил Диего спустя два месяца, – снова сцепив руки, Хави устремил взгляд в окно справа. – В одной деревне на юге. Случайно повезло, в соцсетях наткнулись на пост, где искали родственников для мужчины, потерявшего память.

Холодные мурашки побежали вверх по позвоночнику. Он ведь сказал «потерявшего память»? Я правильно перевела?

– Это был Ди? – тихим голосом поинтересовалась я, все еще надеясь на огрехи перевода.

– Да. Его яхта… этот придурок забыл провести техосмотр, и когда он уезжал в ту ночь, так резко стартанул, что электроника окончательно отрубилась, и двигатель заклинило. «Жемчужина» не могла затормозить, пока не закончилось топливо, а после этого Диего полез ее чинить, но поскользнулся и упал, ударившись головой.

С каждым словом внутри меня поднимался страх. Нет, обжигающий мороз. Медленно он промораживал внутренности и устремлялся выше, к самому сердцу. А лучше бы сразу морозил мозги, чтобы я не могла в красках рисовать себе картины того, о чем говорил младший из братьев Солер.

– Мы не могли с ним связаться, и яхта дрейфовала в открытом море все дальше и дальше от берега. Пока ее не заметил один из рыбаков. – Голос Хави замедлялся, между словами паузы становились все длиннее. Не потому, что Солер не мог подобрать слов. Я понимала, что сейчас он заново проживал тот момент: когда никто из нас ничего не знал о судьбе Диего. Тогда я малодушно сбежала, позволив Лере увезти меня, а Хавьер остался за главного. И, зная его мать и сестер, я искренне сомневалась, что ему хоть кто-то помогал. – Пришвартовался, увидел бездыханного Диего, привез его в свою деревню в больницу. К тому моменту Ди провел в отключке не меньше двух суток. Плюс переохлаждение… когда его привели в чувство, Диего ничего не помнил, даже своего имени. Поэтому мы так долго не могли его найти, пока не появился тот пост.

Меня почти трясло от внутреннего холода, и я обхватила себя руками, пытаясь согреться. Но оказалось, что это был далеко не конец.

– Скажу честно, я в тот момент не думал о тебе или матери, – неожиданно признался Хави. На меня он так и не посмотрел: его глаза бегали по комнате, не задерживаясь на чем-то конкретном. – Я занимался перевозкой, разговаривал с врачами, устраивал Ди в клинику. Смог выдохнуть, только когда его осмотрел найденный мной доктор. И… это было ужасно, Ана, – Хави покачал головой. Пусть я не видела его лица целиком, только склонившуюся макушку, это не мешало мне прочувствовать боль Хавьера. И не мешало представить, как бы чувствовала себя я, окажись на его месте. – Диего смотрел на нас как на чужих, хмурился, не признавал никого. На имя свое почти не реагировал! Нам тогда не давали никаких гарантий, что он вспомнит хоть что-то, его память представляла собой чистый лист. Мы были подавлены и шокированы. Врач тогда сказал, что Ди нужен