Скорпион - Авина Сент-Грейвс

в ощущении, что я влияю на него так же сильно, как и он на меня. Истина очевидна по твёрдому члену, который упирается в меня. Сдерживаю крик, когда его пальцы погружаются в меня, толкаясь так, словно он хочет отправить меня в могилу.

Мои глаза закатываются. Каждый атом в моём теле вибрирует от удовольствия.

Я едва замечаю, что происходит вокруг.

Чёрт, всё, что находится по ту сторону прицела, размыто. Вожделеющая пелена перед глазами притупляет все мои чувства, и с приближением кульминации становится только хуже. И всё же я хочу большего.

Будет ли так уж плохо, если мы займёмся этим? Я взрослая женщина. Секс не обязательно должен быть чем-то большим, чем просто секс.

Давление в моей промежности нарастает с каждым движением его пальцев. Я не более чем мокрая, задыхающаяся размазня, молча умоляющая насадиться на его член. Мне нужно почувствовать его больше, чем воздух. Я не могу вспомнить, каково это, когда Матис берет меня так, словно на всей Земле нет никого, кроме него, и думаю, что умру, если не получу напоминание об этом. Скоро.

Я ахаю, когда он внезапно вытаскивает пальцы и спускает мои штаны с бёдер. Машинально выгибаю спину, чтобы облегчить ему доступ. Я так отчаянно нуждаюсь в нём и во всём, что он может предложить, — в сексуальном и в другом плане, — но я чертовски боюсь того, что может произойти дальше.

На один тяжёлый миг я думаю, что он поймёт, насколько это плохая идея, и уйдёт. Мы будем продолжать притворяться, что ничего не случилось, и я проживу остаток своей жизни, сожалея о том, что не сказала или не сделала что-нибудь — хоть что-нибудь, — чтобы показать ему, как сильно он мне дорог. Что я ценю его. Что я никогда не переставала его любить.

От одного поцелуя в плечо все мои тревоги исчезают. Я дрожу от тепла его рук, ощупывающих мою задницу. Он медленно сдвигает мои трусики в сторону, словно ожидая, что я остановлю его. Я отвечаю, приподнимая бёдра, и что-то ощутимое проносится между нами.

Матис накрывает мои бёдра своими, заслоняя от холода, и вырывает из меня крик, когда одним толчком наполняет меня.

То, что я чувствовала вокруг его пальцев, — ничто по сравнению с этим экстазом. Это всё, на что я могла надеяться, и даже больше.

— Блять, — стонет он, и я подаюсь вперёд. Это чудо, что винтовка не выпала из моих рук. — Почему ты остановилась? Сделай выстрел.

Мои пальцы дрожат, когда я сжимаю винтовку и возвращаю её на место. Невозможно прицелиться, когда у меня такое размытое зрение. Теперь я даже не думаю, что попаду в цель. Каждый его шаг толкает меня вперёд. Если бы я не просидела всё это время в кузове грузовика с нацеленным на него ружьём, снайпер давно бы улетел из моих рук.

Выстрел разносится по поляне. С каждым его толчком я издаю тихие стоны. Слышу только непристойные, влажные звуки, когда он входит в меня.

— У тебя всё хорошо получается, Дорогая. — Его голос хриплый, а рука скользит под моей рубашкой, чтобы сжать грудь. — Просто притворись, что меня здесь нет.

Мои ногти впиваются в металл оружия, когда он покручивает мой сосок. Я нарушаю все основные правила обращения с огнестрельным оружием, потому что прицеливаюсь в дерево менее чем в полумиле от меня и стреляю. Пуля попадает в самый центр. Из-за того, что при выстреле с близкого расстояния были использованы патроны для дальнобойной стрельбы, кора разлетается повсюду.

Темп Матиса становится все более неумолимым, все более отчаянным. Как будто он сходит с ума от того, что видит, как я обращаюсь с винтовкой. Осознание этого обрушивается на меня, как тонна кирпичей, и у меня перехватывает дыхание. Оргазм пронзает меня без предупреждения. Крик, срывающийся с моих губ, эхом разносится среди деревьев.

Я даже не пытаюсь сдерживать стоны. Перестаю держать оружие, когда мои глаза закатываются, и я падаю на землю, приподнимая бёдра, чтобы встретить его толчки.

Достаточно лишь ущипнуть меня за соски и прижать поясницу к одеялу, и ослепительный свет затуманивает моё зрение. Жидкий белый жар разливается по моим венам. Моё лоно сжимается и напрягается вокруг него, продлевая мой оргазм до такой степени, что я не могу понять, где верх, а где низ.

Перед глазами пляшут точки, когда его толчки становятся животными.

Клянусь, я чувствую его вкус в глубине своего горла. Он кончает со стоном, изливаясь в меня. Руки Матиса ложатся по обе стороны от моей головы, и он смеётся, прижимаясь губами к моему виску.

— Ik ben duizend keer voor je gevallen, Lieverd.4

Я хмурюсь, не понимая, что он говорит. Нидерландский у него всегда был так себе, но это никогда его не останавливало. В любом случае, я пытаюсь взять под контроль дрожь в теле, но клитор так чувствителен, что даже дуновение ветра кажется слишком. И в то же время… всё, чего мне сейчас не хватает для идеала — это закрыть глаза и уснуть, пока он всё ещё внутри меня. Усталость от жизни и секса превратила мои кости в вату, но сейчас я почти могу убедить себя, что всё, что будет дальше, окажется лёгким.

— Ты попала? — он всё ещё сверху, его дыхание горячее на моей шее.

Мы одновременно хватаем прицел и вглядываемся в даль. Я замираю ровно в тот момент, когда он громко смеётся.

Я попала манекену прямо в яйца.

Глава 11

Залак

Это красиво.

Слишком красиво.

Это слово и я больше не знакомы. Оно кажется чужим, а уж носить эту ложь — и вовсе неправильно.

Холодный пот стекает по спине при мысли о встрече с Матисом. Я не жалею о том, что произошло между нами в лесу два дня назад. Но было неизбежно, что после этого что-то изменится. Я не знаю, что делать дальше, и… думаю, что больше не могу здесь оставаться.

Вчера, когда я его видела, он буквально порхал от счастья. А сегодня днем у него были такие глаза, будто он влюблен по уши. От этого мое сердце разрывалось пополам, и в нем снова поселились надежда и покой. Может быть, впереди меня ждет что-то хорошее. Может, я преодолела свои страхи. Может, я все еще та же, кем была до того, как все рухнуло.

Может быть. Может быть. Может быть.

Но все хорошее рано или поздно заканчивается.

Я снова смотрю на сообщение