Скорпион - Авина Сент-Грейвс

Матис:

Перед твоей дверью лежит платье. Надень его. Ты нужна мне сегодня на ужине.

Не как его спутница.

Не просто как сопровождение на встрече.

Он наряжает меня, чтобы я сидела и смотрела, как он ужинает с другой. От этой мысли в животе сжимается тошнотворный ком. Это последнее, чего я от него ожидала, и я чувствую себя чертовски глупо за то, что впустила его в свою жизнь, когда он и не думал оставаться. Ни за что бы не подумала, что он способен на такую жестокость. Он изменился, и мне это не нравится.

Господи, два дня назад он трахал меня посреди леса! А теперь разгуливает и выставляет напоказ другую женщину?

Мы, может, и не вместе, но я точно не заслуживаю такого. Это сообщение и это платье напоминают мне, что я — сломанная прислуга. Наемница. Легкая добыча. Ничего больше.

Я никогда еще не чувствовала себя настолько униженной. Часть меня хочет причинить ему боль в ответ. Другая шепчет, что так и должно было быть, и что я заслуживаю эту боль. А последняя — практичная — говорит, что пора заканчивать. Нужно оставаться профессионалом, и это моя вина, что я позволила эмоциям взять верх.

На самом деле, я не должна была допускать этого. В тот момент, когда он прикоснулся ко мне, мне следовало провести черту. А теперь вот оно что: сопровождаю бывшего на его чертовом свидании, когда меньше сорока восьми часов назад его сперма еще текла по моим бедрам.

Мне нужно продержаться здесь еще месяц, а потом я смогу уехать и найти работу в другом городе. Забыть все эти месяцы работы на него и то, как они заставили меня снова почувствовать себя живым человеком.

Так что я не ненавижу его за это напоминание, ведь именно его «милость» в последнее время заставляла меня вставать с постели по утрам.

Один вечер, проведенный в роли наблюдателя за его ужином с другой, меня не убьет. А если он напишет мне в полночь с вопросом, не хочу ли я зайти — я справлюсь. Профессионализм станет моим вторым именем. Я пережила и не такое.

Глотая гордость, я надеваю нелепо красивое платье цвета лесной зелени, которое Матис оставил для меня. Это самый непрактичный наряд, в который он мог одеть своего телохранителя. В этом я не смогу даже нормально драться.

Застегнуть сатиновый бандо самой — настоящее испытание, а вот шифоновую юбку надеть проще. Последний элемент наряда — еще один кусок шифона, с которым я никак не могу разобраться. Весь этот комплект должен стоить как минимум моя недельная зарплата. Он весь расшит сложным бисером, а массивные золотые браслеты, серьги и наручи сдавливают мои бицепсы и делают меня похожей на миллион долларов.

Я продеваю руку в вырез и перекидываю ткань через плечо, чтобы она ниспадала по телу, открывая солнце на моем плече и тигра, спускающегося по предплечью.

Куда мы идем, что требует такой роскоши? Я выгляжу так, будто отправляюсь на бал, а не на ужин, где мне придется работать. Это платье совершенно непрактично, если вдруг придется кого-то догонять. Серьезно, как, черт возьми, он ожидает, что я поеду на мотоцикле в этом?

Я наношу макияж, пристегиваю пистолет и нож к бедру, а еще один прячу в золотую сумочку. Надеюсь, там, куда мы направляемся, не будет обыска. Я не готова охранять его на расстоянии без оружия, и меня может вырвать, если придется стоять рядом, пока он флиртует с другой. Также надеюсь, что мне удастся выпить пару коктейлей.

Почему наша команда не проверила место заранее?

Зачем, черт возьми, я должна быть рядом, пока он ублажает какую-то женщину, которая, судя по всему, создана для этого мира? Может, она станет моей будущей работодательницей.

Стиснув зубы, я накидываю пальто и стараюсь не топать на каблуках к главному дому. Каблуки. Он что, издевается?

К черту все это.

Мне стоит сказать, что эту задачу лучше поручить Сергею, потому что я не вынесу, если придется смотреть… Нет. Я справлюсь. Я профессионал. Я пережила чертову бомбу, которая убила моего лучшего друга, а через несколько дней потеряла сестру. Я потеряла сестру и лучшего друга в одну неделю.

А это? Это ерунда. Пустяки.

Я сглаживаю выражение лица и заставляю тело расслабиться, хотя единственным транспортом будет внедорожник, что только усугубляет ситуацию. Бессмысленно тратить силы на мысли о том, что мы могли бы полететь на вертолете или чем-то столь же абсурдном. Моя единственная надежда — убедить себя, что я не вернулась туда.

Машина не взорвется.

Никто не умрет.

Ти-Джей не может умереть снова.

Гая уже ушла.

Со мной все будет в порядке.

Я ловлю взгляд Сергея, как только вхожу в холл, направляясь к лестнице, ведущей в кабинет Матиса.

— На улицу, — только и говорит начальник охраны.

Глотая нарастающую панику, я киваю и направляюсь к двери. Я бы предпочла детскую ревность и разочарование этому всепоглощающему страху, разрывающему душу. Я продолжаю повторять бесполезные утешения себе, спускаясь по ступеням к кортежу. Колени дрожат с каждым шагом, но окрик моего имени заставляет меня остановиться и повернуться к Матису.

В голове вспыхивают воспоминания о лесе, и в глубине живота разливается тепло.

Он сияет. Так было с тех пор, как мы… возобновили отношения. Его улыбка такая яркая, что я чуть не отшатываюсь. Одетый в костюм, который делает его похожим на модель с обложки, он идеален до кончиков пальцев. Каждая прядь волос лежит на своем месте. Я всегда считала его самым красивым мужчиной, которого видела. А теперь, когда он улыбается так… с ним никто не сравнится. Его красота идет изнутри.

Но он не мой.

Матис самодовольно ухмыляется, стоя рядом с неоново-зеленым Bugatti.

Я несколько секунд смотрю на машину, пытаясь понять, почему она вне гаража. Осознание заставляет меня бросить на него сердитый взгляд.

Его так сложно уберечь от смерти.

— Как твой телохранитель, я не рекомендую ехать на этом автомобиле. Отдельно. Тебя могут загнать в угол, — говорю я.

— Сначала им нужно меня догнать.

— Окна...

— Пуленепробиваемые.

— Тебя могут преследовать.

— Будут преследовать.

Он указывает на четыре внедорожника позади нас.

Спорить бесполезно. Он все равно главный, и решение за ним. Даже если это может его убить. Может, стоит втянуть в этот разговор Сергея, чтобы он выступил голосом разума. Я киваю и собираюсь развернуться, но останавливаюсь.

— Залак.

Я оборачиваюсь и приподнимаю бровь, когда он открывает передо мной дверь пассажира.

— Как ты будешь