Развод и запах свежего хлеба - Юлия Ильская

Стою дальше, разглядывая небо и слушая птиц. Нога начинает неметь, я снова предпринимаю попытку выбраться. Вдруг до меня доносится скрип калитки.

Я нервно вздрагиваю и оборачиваюсь на звук. На дорожке стоит Глеб, а рядом важно сидит Маркиз, довольный выполненной миссией.

– Доброе утро, – говорит Глеб, оглядывая меня с едва заметной усмешкой. – Это он меня притащил. Орал у окна так, что волей не волей пришлось идти.

– И вам доброе утро, – я пытаюсь сделать вид, что всё под контролем. – Маркиз просто перестраховался. Я бы и сама выбралась.

Глеб подходит ближе и внимательно осматривает мою ногу и дырку в досках. Его лицо непроницаемо серьёзное, но мне почему-то кажется, что в глубине его глаз пляшут чертики.

– Ну конечно, – говорит он ровно. – Я даже не сомневался. Просто стоите и любуетесь рассветом с необычного ракурса?

– Очень смешно, – бурчу я. – Вы мне поможете или будете издеваться?

– Ладно, не дергайся, – говорит он уже без насмешки, придерживая доски руками и аккуратно помогая мне вытащить ногу.

Наконец освобождаюсь и с облегчением опускаюсь на ступеньку. На ноге царапины и занозы, но жить можно.

– Спасибо, – говорю я.

Глеб ещё раз оценивающе осматривает крыльцо и хмурится.

– Сейчас приду, – коротко говорит он и, не дав мне вставить и слова, разворачивается и исчезает за калиткой, а Маркиз важно следует за ним, всем своим видом демонстрируя, кто тут главный герой.

Через несколько минут Глеб возвращается с инструментом и парой свежих досок.

– Можете пока заняться чем-нибудь полезным, – не поднимая головы, говорит он. – Завтрак, например, приготовьте. А я тут починю всё.

– Да уж, как прикажете, – с сарказмом бросаю я и иду на кухню, чувствуя раздражение от его командного тона.

Скоро с улицы доносится деловитый стук молотка и скрип досок. Нарезая хлеб, я то и дело украдкой выглядываю в окно и наблюдаю за Глебом. Он всё так же хмур и серьёзен. Интересно, он вообще когда нибудь улыбается?

Я расставляю бутерброды на тарелку и наливаю чай.

Когда крыльцо приобретает нормальный вид, Глеб поднимается и отряхивает руки.

– Всё, можете ходить без опаски, – сухо говорит он, убирая инструменты.

– Спасибо большое, – стараюсь улыбнуться я как можно дружелюбнее. – Может быть, зайдете, перекусите? Я бутерброды сделала.

Он пару секунд молча смотрит на меня, словно решает, стоит ли заходить, затем кивает.

– Пожалуй, не откажусь.

Мы садимся за стол на кухне. Я молча пододвигаю к нему тарелку с бутербродами, он берёт один и начинает есть.

– У вас всегда такое серьезное лицо, когда вы что-то делаете? – не выдерживаю я.

– Какое есть, – спокойно отвечает Глеб, но я улавливаю в его голосе нотку усмешки.

– Такое ощущение, что вы постоянно чем-то недовольны, – не сдерживаюсь я.

– Вам кажется, – отвечает он, не поднимая глаз. – Я вообще ни на кого и ни на что не обращаю внимания.

Это звучит так заносчиво, что я моментально закипаю.

– Видимо, трудно быть таким совершенным среди нас, простых смертных, —вздыхаю я

Он вдруг смотрит на меня внимательно, а потом усмехается краешком губ.

– Вероника, расслабьтесь. Вас невозможно не заметить, – и пока я поднимаю отвалившуюся челюсть, он поднимается из-за стола, – Спасибо за бутерброды.

– Вот же хам! – ворчу я себе под нос, убирая со стола.

Глава 36

– Спасибо тебе, приволок своего несносного хозяина, – говорю я Маркизу.

– Ф-р-р… – фыркает он и раздраженно дергает хвостом.

– Ладно-ладно, – спешу поправиться, – прости. На самом деле спасибо, а то стоять бы мне там весь день.

Кот смотрит на меня своими большими глазищами. Наверное, думает, что я совсем ненормальная. Ей помогли, а она ещё и недовольна!

– Ты прав, – вздыхаю я, – я себя веду по-детски. Сама не пойму, почему мне хочется с ним спорить постоянно. Какое вот мне дело до выражения его лица? Я цепляюсь по мелочам и ничего не могу с собой поделать, меня раздражает, что он не воспринимает меня всерьёз. Наверное, это стресс. Я всё ещё не в себе после развода.

– Мряв, – соглашается кот.

– Ну и хорошо, – мне становится легче. Ужасно не люблю, если я чего-то не понимаю. – Скажи, а он у тебя всегда такой неэмоциональный?

– Мур, – соглашается Маркиз.

– Ведь он непростой мужик? Информации о нём нет нигде. Видно, что он не местный. Кто он? – сыплю я вопросами.

Маркиз отворачивается, плюхается на пушистую попу и начинает вылизывать причинное место.

– Намек понят, – вздыхаю. – Своих не сдаём.

Мне вдруг становится смешно. Дожилась, с котом разговариваю! Хотя этот кот… иногда мне кажется, что это какой-то заколдованный вор в законе. Хитрый, умный и расчетливый.

– Пойдем в огород? – предлагаю я Маркизу.

Кот презрительно фыркает и закрывает глаза, давая понять, что не царское это дело в огороде копаться.

Я надеваю рабочие джинсы, повязываю на голову косынку и отправляюсь приводить в порядок свой участок. Я, конечно, не планирую здесь сажать помидоры, но надо же мне чем-то заниматься.

Я бью себя по рукам, чтобы не набрать Ростислава Борисовича, знаю, что наставник сам позвонит, когда будет информация. Знаю, что быстро это не делается, надо время, но и сидеть сиднем не могу.

Пойду хоть бурьян повыдергиваю и то польза.

Я принимаюсь сражаться с сорняками и уже через полчаса понимаю, что нелегко мне будет и без садовых инструментов не обойтись. Вот вишню нужно выкопать, разрослась, пол-участка заняла, и грабли нужны.

Только где их взять? Оглядываюсь. Ничего похожего на садовый инвентарь нет. Придётся к тете Маше обращаться!

– Теть Маш! – кричу я возле калитки. – У вас грабли есть? И лопата?

– А? Что? – выглядывает она из сарая.

– Грабли и лопата есть у вас? Можно одолжить? Я там огород хочу в порядок привести.

– Есть, конечно, как нет! – всплескивает она руками. – Сейчас принесу!

Она идёт куда-то в хозпостройку и приносит мне инструменты.

– Вот это ты хорошо придумала! Вот это ты молодец! – хвалит она меня. – Огород это хорошо, грядки сделаешь, огурчики свои посадишь в следующем году.

– Теть Маш, ну какие огурчики, меня уже здесь не будет к следующему