Развод и запах свежего хлеба - Юлия Ильская

Юля резко поднимает голову, смотрит на меня с нескрываемой злостью и презрением.

– Знаешь что, Макс? Я, пожалуй, устала за всё отвечать. Я хотела как лучше, верила, что мы справимся. Думала, раз уж пошли против Ники, значит, ты знаешь, что делаешь. А оказалось, у тебя в голове одна только Карина и её прихоти. А фирма катится вниз, и никому до этого дела нет. Мне надоело. Я не хочу больше быть частью этого балагана.

Она быстро поворачивается, берет сумочку и направляется к двери. Я вскакиваю, едва сдерживая гнев.

– И куда это ты собралась? – кричу ей вслед.

Юля оборачивается на пороге, чуть помедлив, произносит холодным голосом:

– К конкурентам, Макс. Там меня давно ждут. Надеюсь, хоть там люди знают, что делают. А ты оставайся тут со своей Кариной. Уверена, она поможет тебе окончательно угробить фирму.

Дверь громко хлопает, и я остаюсь один посреди кабинета, чувствуя, как гнев буквально распирает меня изнутри. Ну прекрасно, просто великолепно! Теперь ещё и Юля, этот последний нормальный юрист, который хоть как-то держал клиентов, ушла к конкурентам.

Я резко выхожу из кабинета и направляюсь к Карине, чувствуя, что мне просто необходимо на кого-то сорваться. Она сидит за своим столом, лениво листая журнал.

Глава 42

Макс

– Ты вообще в курсе, что у нас полный бардак творится? – рявкаю я прямо с порога.

Карина раздраженно поднимает на меня глаза и драматично прикрывает рукой живот.

– Господи, Макс, ты чего кричишь? Ты меня так напугал, ты же знаешь, мне нельзя нервничать!

– Нельзя ей нервничать, – с сарказмом повторяю я. – А что можно? Сотрудникам хамить можно, клиентам грубить можно, фирму в могилу загонять можно?

Карина резко бросает журнал на стол и сердито смотрит на меня.

– Опять ты за своё! Я тебе говорила, они сами виноваты, относятся ко мне без уважения. Что, я виновата, что Юля вечно что-то бухтит, а сотрудники ленивые и не хотят работать?

Мой взгляд падает на новую сумку на столе. Я ошеломленно смотрю на нее. Знаю этот бренд. Ника хотела такую, намекала, но она капец, дорогая, поэтому я сделал вид что забыл. А теперь вот она у Карины.

Интересно, на какие шиши?! Дома вечно стонет, что денег нет! Позавчера туфли новые, неделю назад платье… Не обращал внимания, думал откуда-то из запасов достает. Но эту сумку… Такие в запасах не держат!

– Они ленивые? – Я едва сдерживаюсь, чтобы не сорваться на крик. – Ты хоть раз сама разобралась в документах? Ты только и делаешь, что сидишь и выбираешь себе новые сумочки, туфли и платья! Ты откуда на это деньги вообще берёшь? У нас скоро на зарплаты не останется!

Карина резко бледнеет, но тут же берёт себя в руки и холодно отвечает:

– Представь себе, на распродаже купила. Умею я, в отличие от некоторых, экономить.

– Экономить? – усмехаюсь я зло, с иронией глядя на её новую дизайнерскую сумочку. – Что-то не похоже. У тебя каждый день обновки, а я скоро по миру пойду, жрать будет нечего.

Карина возмущенно вздыхает и демонстративно гладит живот.

– Между прочим, я ребёнка нашего ношу. Или ты забыл? А это требует расходов. Я, конечно, понимаю, тебе на меня плевать, но хоть ребенка пожалей!

Я тяжело вздыхаю и тру виски. Этот её живот уже порядком достал – она постоянно им прикрывается, манипулирует и давит на совесть. Честно говоря, у меня уже не остаётся никаких сил и нервов, чтобы это терпеть. И, если так пойдет дальше, я действительно окажусь на улице.

Сажусь в кресло, чувствуя, что голова буквально раскалывается от происходящего хаоса.

В голове крутится одна мысль – с Никой такого никогда бы не случилось. Она держала фирму в руках, она знала, как управлять людьми, как не доводить до такого состояния. И сейчас, когда дела рушатся, я впервые чувствую острый укол сожаления.

Мне нужно её вернуть. Вернуть, во что бы то ни стало.

– Подожди меня здесь, – холодно бросаю я Карине и иду в коридор, надеясь ещё застать Юлю.

К счастью, она еще не ушла – стоит у ресепшен и о чём-то тихо разговаривает по телефону. Завидев меня, резко обрывает разговор и враждебно смотрит на меня.

– Чего тебе ещё, Макс? – голос ее звучит сухо и равнодушно.

– Слушай, ты же с Никой дружила, – начинаю я, чувствуя, как трудно даются мне эти слова. – Знаешь, куда она уехала? Где её искать?

Юля приподнимает брови, смотрит презрительно и качает головой.

– Совесть замучила, да, Макс?

– Не твоё дело, – раздраженно обрываю я. – Просто скажи, где она может быть.

Юля усмехается, чуть помедлив, всё же произносит:

– У неё домик есть в деревне. Родительский. Она еще раньше говорила, что хотела бы там дачу обустроить. Если её искать, то, скорее всего, там. Хороший же ты муж, раз не помнишь.

Не обращаю внимания на подколку, киваю и молча разворачиваюсь обратно к кабинету.

Я поеду туда и верну ее! Иначе я просто утону в этом хаосе! А Карину пинком под зад. Ну подумаешь алименты платить буду, так все делают.

В кабинете Карина все также листает журнал. Сердце наполняет раздражение, смешанное с гневом и сожалением. На кой черт я связался с этой пустоголовой стервой?! Только из-за жаркого секса?! Как не разглядел дуру?!

Я должен вернуть Нику. Ради себя, ради фирмы. Ради того, чтобы не обанкротиться!

И пусть для этого придется поехать в эту проклятую деревню и просить у неё прощения. На коленях ползать буду! Умолять буду!

Другого выхода у меня просто не остаётся.

Глава 43

– Ну показывай, где твои умирающие! – Глеб стоит в моём огороде со шлангом в руке.

– Вот, видишь, без воды совсем расти не хотят, – вздыхаю я, указывая на свои кустики.

– Ну что ж, сейчас напоим, – согласно кивает он.

Он идёт к тёте Маше, и через несколько минут уже тащит шланг в мой огород через дыру в дряхлом заборе.

– Теть Маш,