Развод и запах свежего хлеба - Юлия Ильская

Соседка что-то отвечает, и из крана начинает течь вода.

– Ура! Ура! Получилось! – хлопаю я в ладоши.

И почему мы сами не догадались?

– Это, так сказать, скорая помощь, – улыбается Глеб. – Сейчас приду.

Возвращается он с какой-то огромной металлической штуковиной на плече.

– Что это? – удивляюсь я.

– Сейчас будем скважину бурить!

– Мы с тобой? – удивляюсь я. – Я не умею.

– Не переживай, я сам буду.

– Но это, наверное, очень тяжело? Как же ты справишься?

– Ну ты же хотела посмотреть, на что я способен, – он бросает на меня хитрый взгляд.

Я снова краснею и отвожу взгляд. Когда снова поднимаю глаза на Глеба, то не верю своим глазам!

Он скинул футболку и устанавливает какую-то треногу. Вот это плечи! Вот это мышцы! Куда там качкам-бодибилдерам! Это ж надо, красоту какую в мой огород занесло!

Хорошо хоть Глеб спиной стоит, иначе все мои бесстыдные мысли прочитал бы на моем лице!

В его движениях видна четкая уверенность, и я не могу отвести взгляд. Мужчина, который умеет работать руками, всегда вызывает какое-то тайное восхищение, а уж мужчина с такой фигурой – двойное!

Он быстро закрепляет бур на треноге, проверяет детали и, убедившись, что всё надёжно, берется за рычаг. Бур начинает медленно вращаться, постепенно погружаясь в землю. А мышцы на спине и руках танцуют совершенно нереальный сексуальный танец.

– Сначала нужно пробурить шурф, а потом наращивать штанги и идти глубже, пока не пойдёт вода, – поясняет он, не подозревая, что бур мне теперь совсем не интересен.

– Может, помочь чем-то? – спрашиваю я, подходя ближе, чтобы лучше видеть.

– Нет, лучше не мешай, – улыбается он. – Я справлюсь. Иди займись своими кустиками, а я пока бурю.

Уже и кусты все политы, и трава за забором, и старая яблоня, а Глеб всё работает. До центра земли, что ли, решил пробурить?

Наконец он вытаскивает бур, прислушивается, оценивающе глядит вглубь отверстия и чуть кивает головой:

– Почти дошли до воды. Ещё немного.

Я пораженно смотрю на него:

– А как ты вообще понимаешь, что вода близко?

Он усмехается, чуть прищурившись на солнце:

– Ну, опыт и чутьё. Во-первых, почва становится влажнее, меняется её консистенция. Во-вторых, звук. Ты просто это чувствуешь.

Наконец бур достигает нужной глубины. Глеб осторожно вытаскивает его, и в шурфе медленно, но уверенно начинает набираться чистая прозрачная вода.

– Есть, – спокойно произносит он и с явным удовлетворением смотрит на меня. – Вот и твоя водичка, Вероника. Осталось только установить обсадную трубу и насос, чтобы вода поступала наверх.

– Господи, Глеб, я даже не думала, что это настолько сложно и одновременно просто, – говорю я с искренним восхищением. – А ещё ты меня уверял, что «ничего особенного».

Он улыбается, доставая трубу и осторожно вставляя её в отверстие:

– Ну, когда в сотый раз делаешь, кажется, что ничего особенного.

Смотрю на его сильные, уверенные руки, спокойно выполняющие работу. Я вдруг ощущаю себя как-то особенно уютно и безопасно рядом с ним. А ещё он пробуждает во мне отнюдь не целомудренные мысли, но знать ему об этом не обязательно.

– Глеб, спасибо тебе большое, – говорю я искренне. – Без тебя я бы точно тут пропала.

– Не пропала бы, конечно. Ты сильная, – улыбается он.

Закончив с обсадной трубой, он вытаскивает насос и подключает его. Затем проверяет оборудование, нажимает на кнопку, и через несколько секунд из трубы с тихим журчанием начинает вытекать прозрачная прохладная вода.

– Вот и всё, – говорит Глеб, подставляя под струю ладонь и пробуя воду на вкус. – Пользуйся, хозяйка.

Я подхожу ближе, не удержавшись, тоже протягиваю ладони к струе. Вода прохладная и освежающая.

– Теперь чайку? – предлагаю я. – Я же должна тебя отблагодарить хоть как-то.

– Чайку, пожалуй, не откажусь, – соглашается он, вытирая руки о тряпку. – После такого дела и правда неплохо бы передохнуть.

Глава 44

– Проходи, герой, – киваю я в сторону дома, стараясь не замечать, как громко бьется мое сердце.

Глеб молча следует за мной, чуть пригибаясь под низкой дверью. Он словно сразу заполняет собой всё пространство моей маленькой кухни. Своими широкими плечами, сильными руками, уверенными движениями.

У него такая энергетика, что меня просто в жар бросает!

Пытаюсь гнать глупые мысли прочь, но предательское тепло уже растекается по щекам.

– Садись, располагайся, – говорю чуть небрежно, а сама тороплюсь отвернуться к плите, чтобы скрыть глупое смущение.

Вот ещё! Давно вышла из возраста, чтобы от мужского взгляда краснеть!

– Чем помочь? – спрашивает он.

– Сиди и отдыхай, ты и так уже наработался!

Беру яйца, домашнее сало, ставлю чугунную сковородку на плиту, и через пару секунд раздается приятное шкворчание. Нарезаю овощи, хлеб, ароматную буженину тети Маши. Ставлю чайник.

– Яичница и бутерброды – это мой максимум сегодня, извини, – бросаю я через плечо.

– Это лучшее, на что я рассчитывал, – снова усмехается он.

– Думаешь, я не умею готовить?! – оглядываюсь я. – Очень даже умею, просто не хочу!

– Не поверю, пока не попробую! – категорически отзывается он. – Ты не похожа на девушку, которая умеет готовить!

Я возмущенно оборачиваюсь и натыкаюсь на задорную улыбку. Он просто дразнит меня!

Не ведусь на провокацию, просто отворачиваюсь и занимаюсь бутербродами.

– Родители твои? – спрашивает Глеб тихо, кивая на фото.

Кидаю взгляд через плечо и вижу, как он внимательно рассматривает старые фотографии на стене. Маму, папу и меня – босоногую и беззаботную, с косичками, смешно торчащими во все стороны.

– Да… Их давно нет. Но здесь я всегда вспоминаю их особенно остро, – отвечаю тихо, чувствуя, как чуть сжимается горло. Встряхиваюсь и добавляю уже веселее: – Не думала, что когда-нибудь вернусь сюда, а вот теперь стою, яичницу жарю для деревенского пекаря. Неожиданный поворот судьбы.

– Жизнь вообще штука неожиданная, – отвечает он задумчиво и снова смотрит на меня своими янтарными глазами, такими тёплыми, с солнечными лучиками вокруг зрачков.

От этого взгляда у меня перехватывает дыхание, и я тороплюсь отвернуться, чтобы снова не выдать себя.

Чёрт бы тебя побрал, Вероника! Когда уже ты научишься контролировать собственное