Хаос - Кларк Эванс

сопротивления девушки. Она, всхлипывая, пыталась произнести хоть что-то, но не могла. Вокруг всё словно провалилось вниз, оставив её одну. Услышав его имя в трубке, всё вдруг оборвалось. Ей не хотелось верить в услышанное.

Увидев Анну, сидящую на полу, Деби подбежала к ней и села рядом. Она сжимала её плечи, не понимая происходящего.

— Анна… что случилось?

— Тео… он хотел приехать ко мне, была ночь… а дорога скользкая… машину занесло и он…

Сколько же боли было в тот вечер в глазах Анны. И как же страх разрывал её изнутри. Ей хотелось кричать и биться в конвульсии, лишь бы не знать о том, что случилось с мальчишкой.

— Он жив? Анна!

— Да. Он в больнице. С ним всё хорошо.

Дебора убрала руки с плеч Анны и покачала головой.

— Тогда чего ты ревешь, как дура?

Анна заплакала снова и в два раза сильнее. Ей было невозможно сдержать свой порыв отчаяния. Она была так взволнована и потрясена, что с трудом могла ответить подруге. Но немного успокоившись, она продолжила говорить.

— Я подумала о том, что могла его потерять, Деби. Что, если бы он врезался не в дерево, а в другую машину?!

Дебора больше не желала продолжать слушать бред подруги. И как бы она её не пыталась понять, сумасшествие было очевидным диагнозом.

— Успокойся. Он жив! Это сейчас главное. Поезжай к нему сейчас же! Но сначала успокойся наконец.

В тот день Теодор Левин испугал своей выходкой многих, повергнув близких людей в ужас. И больше всего пострадала бедная Анна. Глупая влюблённая девчонка, до последнего не признававшая наличие чувств к мальчишке. Но теперь, когда она открыла миру свою тайну, все знали о её любви. Тайна была раскрыта ужасным нежеланным способом. Путём боли и слез.

Мчась в больницу, она забыла обо всём вокруг. О дяде, своём обещании и долге перед семьей. Её волновало лишь его здоровье и ничего более. Все её мысли были рядом с ним. И как бы плохо или хорошо это не было, чувства охватывали её только сильнее. Она одновременно и злилась на него и желала всем сердцем. В голове всё смешалось и чувства разделить было просто невозможно. Гнев только усилился, когда, приехав в больницу, она не застала его там. Оказалось, что убедившись в том, что здоровье в порядке, мужчина сразу же покинул больницу, отправившись в гостиницу. Сняв один из лучших номеров, он заселился в комнату в сопровождении ужасной головной боли после пережитой аварии. Он должен был сообщить мне, что все не так плохо. Дурак.

Анна в ярости вломилась в номер, забыв о любых приличиях. Ей хотелось либо задушить либо поцеловать его. И выбор был неоднозначен.

Ночь была холодна. На улице шел ливень. В любом уголке номера было слышно, как капли били в стекло, разлетаясь в дребезги. Ветер был настолько силен, что деревья буквально сгибались, не выдерживая его натиска.

В комнате пахло сыростью и травой. Запах исходил из открытого настежь окна. Анна знала, что Теодора всегда привлекала такая погода. Она словно кричала о том, как мир опасен и в тоже время прекрасен, благодаря своей невероятной разрушительной силе. И чем больший хаос происходил на улице, тем лучше становилось настроение Теодора. Но, Анна, как истинная разгневанная юная леди, не могла не испортить его. Она вошла в комнату под шум грома и разрядов молнии. Ее одежда была насквозь мокрой, впрочем, так же, как и волосы. Видя пылающий огнем взгляд девушки, Теодор невольно встал в ступор. Анна была единственной, кого мальчишка боялся в этой жизни. Он имел власть над каждым человеком, но не над ней. Она была по особенному независимой.

— Кто тебя просил это делать? Почему ты вдруг решил, что можешь всё бросить и рвануть ко мне, тем более в такую погоду? — с криком спросила Анна, стоя у двери.

— Я сделал это ради тебя! — ответил Теодор, сделав шаг к девушке.

— Ради меня?! Ты сделал это только ради себя! Ты чертов эгоист, Теодор! И всегда им был. Ты слишком много о себе возомнил, — продолжала кричать Анна и приближалась все ближе к Теодору.

— Ты права. Я эгоист. Но, рядом с тобой я не могу быть эгоистом, — с криком сказал Теодор.

— Ты разрушил мою семью. Ты подставил Марка и стал причиной его смерти, но я не возненавидела тебя. Ты отнял у меня привычную жизнь. Забрал из родного дома. Ты скрытый и постоянно манипулируешь людьми. Ты заставил меня оправдывать твои поступки. И я все равно не отвернулась от тебя. Чтобы ты не сделал, я всегда виню кого-нибудь другого. Я меняю свои принципы ради тебя, — прокричала Анна.

— Но, почему, если я такая угроза для тебя и всего, что тебе дорого, ты пришла ко мне? Почему ты не оставишь меня? — с непониманием спросил Теодор.

Потому, что ты нужен мне, чертов ты дурак!

Теодор определенно заметил в глазах Анны усталость, ужас, растерянность. Он сделал несколько шагов веред и прижал Анну к своей груди. Сжимая ее дрожащие от холода плечи, он чувствовал, как ее знобило в эту секунду. Отстранившись от нее на небольшое расстояние, он посмотрел в ее глаза и увидел в них свои.

— Я всегда буду рядом с тобой. Слышишь? — тихо сказал Теодор, держась руками за плечи девушки.

Видя в глазах Теодора искренность, Анна поняла, что может верить ему. Всегда.

— Я все еще злюсь.

— Знаю, моя душа.

На лице Теодора появилась легкая ухмылка. Мальчишка ласково запустил пальцы в волосы Анны, обхватил ее за шею и притянул к себе, мягко и невесома коснувшись губами ее губ. После он неохотно отстранился от девушки, чтобы поймать женский взгляд.

— Смотри, ты вся промокла.

Мальчишка слегка кивнул, указывая на ее одежду.

— Что? Да.

Анна была растеряна и смущена.

— Нужно снять одежду. Иначе заболеешь, — продолжил говорить Теодор, ласково заправляя светлый локон волос за ухо девушки.

Он медленно начал снимать с нее вещи. Слой за слоем. Блузка, юбка, ботинки. Все падало на пол. Оставив девушку лишь в одном нижнем белье, Теодор остановился.

Секунду спустя Анна улыбнулась и начала стягивать с Теодора кофту. За кофтой на пол полетела футболка. Мальчишка молча позволял ей эти мелкие вольности. Его пальцы проскользнули по лямке бюстгальтера от ключицы до лопатки, добравшись до застежки. С негромким щелчком застежка расстегнулась, и одна из лямок упала с плеча девушки. Медленно стянув бюстгальтер, Анна кинула его на пол.

Теодор плавно, не торопясь, осмотрел обнаженное тело девушки. Казалось,