Светлячок и Соловей - Полевка

- Мне понравилась гемма. Хочу набор из гемм, и чтобы камешки были под цвет моего любимого платья бирюзовые, но не матовые, а прозрачные!

- Хорошо, хабиби, ты получишь такой гарнитур в подарок на день рождения, - Джабаль довольно улыбнулся. Наконец-то, супруг у него что-то попросил!

- Я вообще-то на день рождения хотел лошадку! - не удержался омежка. - Отец обещал подарить, - расстроился ребенок и виновато поник головой. - Но теперь вряд ли подарит… Я столько всем хлопот доставил своим непослушанием. Ну, почему я не послушал оми? Был бы сейчас дома, а отец бы мне лошадку подарил на день рождения, как Бусинке, эх…

Серенити совсем расстроился, стоило ему представить, как бы весело они отпраздновали его день рождения. Тем более, оми намекал, что отец отыскал для него очень красивую лошадку. На глаза невольно наворачивались слезы, и очень хотелось разрыдаться от досады. Но плакать не имело смысла, все равно родители далеко, не пожалеют и не исправят то, что он натворил. Кроме себя и обвинять было некого, и от этого становилось еще хуже.

- Не грусти, мое сердце! - Джабаль приподнял расстроенное личико омежки. - Я подарю тебе самую красивую лошадку, только не плачь. Твоя печаль разрывает мое сердце!

У Джабаля от грусти внутри все сжималось, хотелось поцеловать расстроенные глазки, но Абаль осторожно убрал руку эмира со своего лица и посмотрел настороженно. Он явно не верил его словам и намеревался быть от него подальше. Альфа тихо вздохнул и ободряюще улыбнулся, но супруг в ответ постарался отодвинуться еще дальше. Эмир не показывал вида, что его расстраивает такое поведение любимого человечка. Он хорошо запомнил слова селафь и, поспешив убрать руки, постарался сделать вид, что все хорошо.

- Я улетаю после завтрака, - Джабаль взял себя в руки и посмотрел на Айдана. - Желаю хорошо отдохнуть и повеселиться.

После того как эмир вышел, в гостиной сразу же появилось множество слуг, которые занялись приготовлением к празднику. В комнату заносили вазы с цветами и красивые светильники. Серенити попытался сложить украшения, как раньше, но у него не очень-то получалось, тогда он просто торопливо ссыпал их обратно. И, естественно, все обратно не поместилось. Он не обратил внимания, с какой жадностью и завистью на него смотрели наложники. Айдан сразу же подобрался, как кот при виде мыши.

Подхватив правнука вместе со шкатулкой, он увел его в комнату под предлогом того, что не следует мешать слугам наводить красоту перед праздником. Заодно Айдан решил еще раз поговорить с упрямым ребенком, чтобы тот принарядился, как положено. Селафь вытряхнул содержимое шкатулки на кровать и стал все аккуратно укладывать обратно, внимательно рассматривая подарки. Айдан попытался объяснить Серенити, что тому очень повезло с мужем, но упрямый омежка крутил носом и отводил взгляд.

Айдану пришлось надавить на правнука своим авторитетом, чтобы тот соизволил надеть опостылевший гарнитур из рубинов и несколько колец. Вызвали парикмахера, тот собрал волосы под диадему, и вскоре Серенити сидел на подушке, красиво причесанный и украшенный, как любимый супруг. Но только весь его вид выражал протест и недовольство. Селафь обреченно вздохнул, ну что за ребенок!

Айдан удостоверившись, что Серенити хотя бы одет, как положено, отправился в свою комнату, ему тоже надлежало подготовиться к приходу гостей. И прическа с нарядным платьем были только половиной дела. Айдан пересмотрел с Нури свою коллекцию настоек, и они вдвоем составили план на предстоящее празднество. Хорошо, что он по привычке прихватил с собой почти все свои настоечки. А за столько лет использования он уже выработал целую схему их применения, чтобы получить наилучший результат.

Каждый раз он говорил спасибо своему оми, который рассказал ему несколько семейных рецептов. Остальные рецепты Айдан создал сам, экспериментируя на наложниках сына. Зато теперь он точно знал, что и сколько надо добавить, чтобы получить желаемый результат. Путешествуя по гостям в различных эмиратах, Айдан с удивлением узнал, что мало кто использует шур-шур для приготовления настоек. Как правило, люди предпочитали использовать травы, которые лекари выращивали в горшках у себя дома. Из шур-шура делали снотворное для альф и иногда настойку для омег, похожую на «сладкий сон», но несколько иную. Она дарила не сладкий сон, а скорее вялость и заторможеность.

Поэтому перебирая в саквояже свое сокровище, Айдан не переживал, что его затею кто-либо разгадает. Ему надо было срочно понять, что происходит в эмирате ад Шур с омегами, времени на долгие и неспешные разговоры не было. Надо было действовать быстро. Хорошо, что эмира не будет в городе, и можно действовать без опаски быть разоблаченным.

Для начала Нури подольет в угощение настойку, которая немного расслабит гостей, они почувствуют легкую эйфорию и будут себя вести, как беззаботные биби. Они будут веселы и беззаботны, как в доме у любящего оми, это ведь прекрасно, собраться всем вместе, потанцевать и немного посплетничать? А попозже, когда гости разобьются на группы, и будет понятно, кто с кем дружит, вот тогда можно будет использовать легкую настойку «развяжи язык». Совсем немного, ровно настолько, чтобы у людей возникло желание поделиться секретами.

Это не должно вызвать настороженность у остальных. Ну, мало ли, может селафь супруга такой понимающий, что ему хочется рассказать о сокровенном? Айдан не собирался выпытывать какие-либо личные тайны гостей, ему надо было, чтобы омеги правдиво рассказали ему о том, что происходит в эмирате, без недомолвок и экивоков. В принципе такую информацию могли собрать и шпионы Айдана, которые должны приехать на днях, но зачем терять время, когда можно все узнать из первых уст? Так сказать, от самих участников событий…

Самые первые гости пришли раньше установленного времени, и когда они представились, то Айдан им искренне обрадовался, как любимым родственникам. Это были те самые омеги из гарема отца Джабаля. По закону они должны были перейти к сыну, но из тех отрывочных сведений, что раздобыл Нури, у нынешнего эмира никогда не было омег из гарема отца. Айдан считал, что те погибли от черной хандры вслед за супругом господина, но они были живы и имели цветущий вид.

С изумлением Айдан увидел среди гостей Фатана. Он был одет в платье нежно-лимонного цвета, с великолепными изумрудами на шее и в ушах. Заметив удивление на лице Айдана, он решил объясниться:

- Я предпочитаю не напоминать другим омегам, что я местный. А о том, что когда-то жил в гареме отца Джабаля,