Светлячок и Соловей - Полевка

вообще стараюсь при Иба не упоминать. Он такой надменный и, похоже, до сих пор переживает, что его выставили из гарема. Он очень честолюбив и высокомерен, так что я стараюсь не раздражать его лишний раз.

Пока слуги метались по комнатам, в попытке успеть все сделать наилучшим образом, верный Нури принес первое угощение для омег, и взялся сам обслужить дорогих гостей. Они сели кружком в уже украшенном углу, с улыбкой наблюдая за слугами, которые сбивались с ног, занося и раскладывая подушки, музыкальные инструменты, расставляя курительницы с благовониями, и столики для угощений.

- Мы когда-то жили здесь, - омега в малиновом платье и бриллиантами на точеной шейке, посмотрел на трех своих приятелей. - Мы тогда принадлежали отцу эмира Джабаля. У него был маленький гарем, всего пять человек - супруг и нас четверо.

- Мы жили очень дружно, - улыбнулся Фатан. – Нам было нечего делить, мы все относились к Джабалю, как к собственному ребенку. Каждый из нас был ему оми. Наверное, именно поэтому Джабаль так и не взял нас к себе. В каждом из нас он видел своего оми.

Айдан очень удивился и попросил рассказать подробнее, что произошло.

- Что отец Джабаля погиб в том страшном взрыве, мы узнали только на следующий день. Нам сказали, что в шахте был обвал, но такое случалось и раньше, так что мы не придали этому особого значения. А на следующее утро супруг эмира не встал с кровати. Он был вялым и бредил с самого утра. Мы послали за повелителем, но нам сообщили, что эмир был именно там, где произошел взрыв и надежда найти его живым с каждым часом все меньше. К обеду наш друг умер, так и не приходя в сознание.

Наследник руководил разбором завалов и о том, что умер его оми, узнал только к вечеру. Он сопровождал похоронную процессию к месту погребения, а потом опять вернулся к горе в надежде найти отца. Мы проплакали весь вечер, наша жизнь разрушилась в один миг. Больше всего страшила неопределенность. С одной стороны мы должны были присоединиться к гарему Джабаля, у него было тогда пятеро омег, как и у отца. Но Джабаль рос на наших глазах, он был нам скорее сыном, чем наследником эмира. Мы нянчились с ним, когда он был младенцем и баловали его, как собственного ребенка, пока он рос. Когда у него появились собственные омеги, мы на правах оми давали ему советы. И теперь стать его наложниками? Это было бы сродни инцесту…

- Мы думали, он вернет нас в эмираты, откуда мы приехали, или подарит другим эмирам и очень переживали. Мы прожили в ад Шуре всю свою сознательную жизнь, и уезжать из родного дома не хотелось. И, как результат, на следующее утро мы не смогли встать с кроватей. Джабалю сразу сообщили об этом, и он примчался в гарем. Уставший, с воспаленными глазами и весь в каменной крошке, ему самому следовало отдохнуть, а не пытаться вдохнуть жизнь в умирающих наложников. А что является лучшим лекарством от черной хандры?

Омеги прикрыли ладошками хитрющие улыбки и довольно рассмеялись. Лучшим лекарством всегда считался секс, и если они до сих пор живы, то значит, секс у них все же был. Айдан посмотрел на них и так же довольно улыбнулся. Первая настойка оказалась выше всяких похвал, пожалуй, даже вторая не потребуется, он незаметно кивнул Нури, что этим наложникам, пожалуй, уже хватит подливать «специальной настойки». Им и так уже хорошо. К ним подошел Серенити и вежливо поздоровался. Айдан познакомил омег и кивнул Нури, чтобы тот плеснул специального угощения и ему. Пусть ребенок расслабится и повеселится. Айдан рассказал правнуку вкратце историю семьи Джабаля и приготовился слушать дальше.

- Я рад, что Джабаль, который был тогда еще наследником, смог вдохнуть в вас жизнь, - Айдан понимающе улыбнулся. - Но как получилось, что вы оказались супругами воинов?

- Ох, нет! - Фатан всплеснул руками. - Джабаль не был с нами, как с омегами! Да он и не смог бы помочь всем четверым. Одному или двум от силы, но не четверым! Он поступил иначе. Он завернул нас в покрывала и вынес из гарема. Он передал нас старшим альфам, тем, которые воспитывали его, были верными друзьями отца и наставниками наследника в детстве. Они были для Джабаля, как родные дядюшки.

- Он отдал омег воинам? - Айдан растерялся.

- Он не просто отдал нас, а быстро провел церемонию бракосочетания. Он все же был наследником и в отсутствии эмира мог совершать любые церемонии. Младшего воина послали в ближайший ювелирный магазин за брачными браслетами, и тот принес, что смог найти, - омега в малиновом платье показал простой, тонкий брачный браслет. - Свидетелей брака было в избытке. Наследник передал на руки растерянным альфам четыре полуживых трупика, замотанных в покрывала, и, приоткрыв только кисть руки, чтобы застегнуть браслет, провел церемонию бракосочетания.

- В самом начале он выделил нам комнаты внутри дворца, - Хала поправил такой же тонкий браслет. - Наши мужья были упорны в своем желании спасти наши жизни, и вскоре мы с удивлением обнаружили, что жизнь младшего супруга воина очень даже хороша! Наши мужья опытны не только, как воины, но и как альфы! И такие страстные! Мы тогда впервые поняли, что такое желание от всего сердца! Ну, вы понимаете, о чем я? Лично я на следующий день даже стоять не мог, и дело не в том, что это было последствия хандры! Я тогда себя чувствовал, как невинный омежка, впервые попавший к альфе! Ноги дрожали, а на попу нельзя было сесть еще пару дней!

Омеги довольно рассмеялись. А вот Серенити вдруг покраснел, он раньше не участвовал во «взрослых» разговорах. Оми всегда отправлял его к детям, считая его малышом. Нет, он, конечно, слышал чужие разговоры, сплетничал с Захи и другими бетами о сексе и страстных альфах, но все это было на уровне детских сказок или страшилок. А вот сейчас, когда взрослые омеги хвастаются страстностью своих мужей и, похоже, гордятся этим, он почувствовал себя очень странно.

С одной стороны в голове мелькали невнятные картинки с недавно проведенной течки. Он помнил, как в тумане и какими-то отрывками - мощный торс альфы, его горячие руки и губы, которые казалось, снимали кожу вместе с одеждой. А еще острое желание и яркое наслаждение, почти болезненное. Тяжесть в паху и какое-то животное,