Связанные долгом - Кора Рейли

и после этого сделала маленький кивок. Качнув бедрами, Данте толкнулся на всю длину. Я изогнулась, зажав рот, чтобы не издать ни звука, и, выдыхая через нос, заставила себя расслабиться.

Данте посмотрел на меня, сдвинув брови. Мышца у него на щеке подергивалась.

– Скажи мне, когда я смогу двигаться, – процедил он, удивив меня этим проявлением сострадания.

Я поерзала в нетерпении, отчаянно желая, чтобы Данте двигался во мне. Небольшой дискомфорт еще был, но все же стало лучше.

– Все нормально.

Он кивнул, затем вошёл почти до упора, прежде чем вернуться обратно. Мои мышцы плотно сжали его член, пытаясь свыкнуться с вторжением, но я почувствовала прикосновение удовольствия от этой болезненности, когда Данте взял медленный ритм. Мне хотелось, чтобы он опустился на предплечья, чтобы мы могли стать ближе, но он опирался на ладони. Я подумала, что ничего другого и не должна была ожидать. Он предупреждал меня, но, по крайней мере, был осторожен и не набрасывался.

Из меня вырвался короткий стон, когда Данте ударил в восхитительное место глубоко внутри меня. Он ускорился, толчки стали сильнее. Он полностью сконцентрировался, не издавая громких звуков, но его дыхание участилось. Мне понравилось наблюдать за ним, замечать мелкие подрагивания и вспышки на его холодной маске, когда его удовольствие росло.

– Мое время истекает, – предупредил он резким голосом. – Не знаю, как долго еще смогу продолжать.

Меня удивило его признание. Вот уж не думала, что он похож на человека, который с готовностью признался бы в чем-либо, по его мнению, похожем на слабость. Я обрадовалась этой крохотной искре человечности.

– Все в порядке.

Не то чтобы я собиралась кончить ещё разок. Я бы сказала, что была близка к пределу своих возможностей.

Движения Данте стали более быстрыми и менее сдержанными, почти отрывистыми и бесконтрольными. А затем он, наконец, опустился на предплечья, сделав нас ближе, чем мы когда-либо были. Наши тела прижались друг к другу, как будто мы слились в одно, и Данте по-настоящему начал вколачиваться в меня, сильно и быстро, и моя чувствительность превратилась в мучительный приступ боли, но мне было не до того. Я ощущала его жар через одежду. Его жилет натирал мои чувствительные соски, и все же мне хотелось почувствовать его кожу, но даже это было в данный момент не так важно. Имело значение только то, что Данте, наконец, сделал меня женщиной, позволив произойти близости. Возможно, это новое начало, настоящее начало нашего брака. Я прижалась к нему и уткнулась лицом ему в шею, в то время как Данте толкнулся в меня еще несколько раз.

Он застонал, его тело напряглось, а затем чувство, что его член расширяется во мне, сопровождалось странным ощущением, когда он кончал в меня. Я отклонилась назад в желании увидеть его лицо. На этот раз маска исчезла: он выглядел взъерошенным, доступным, каким-то менее суровым. Он вздрогнул еще раз, опустил лицо и прижался губами ко мне, его язык слегка скользнул по моим губам. Я в нетерпении открыла рот ему навстречу. Наши языки встретились, и я взлетела на небеса. Я так долго ждала нашего настоящего поцелуя, и теперь он происходил на самом деле. На вкус Данте был идеален, и мне нравилось чувствовать его вес на мне, как и ощущение его опадающего члена во мне. Возможно, теперь все изменится. Я просунула руки под рубашку и провела ладонями вверх и вниз по его спине, пальцы ощупывали каждый шрам, оставленный на его теле. Он был таким теплым и сильным, как будто был моим.

Данте прервал поцелуй, наши глаза встретились, и в одночасье его стены вновь воздвиглись. Я увидела, как это происходит, как будто закрывается занавес в конце представления. Он приподнялся на ладонях.

– С тобой все в порядке? – спросил он, резко выходя из меня. Я задохнулась от вспышки боли, и Данте на мгновение завис надо мной. Всего лишь намек на нерешительность проявился у него на лице, но и тот быстро исчез. Данте выпрямился, приподняв рубашку, чтобы она не испачкалась. – Мне нужно привести себя в порядок, – произнес он, как будто рассказывал мне прогноз погоды, как будто мы только что не переспали. Он посмотрел на меня долгое мгновение, а затем исчез в ванной. Через пару минут включилась вода.

Я лежала неподвижно на середине кровати, отчаянно пытаясь разобраться в своих эмоциях. Наряду с облегчением от того, что наконец-то избавлена от своей девственности, присутствовало странное чувство печали. Не то чтобы я нуждалась в нежностях, но мне бы хотелось, чтобы Данте остался со мной немного дольше после того, как кончил.

Меня затопило волной разочарования, и я закрыла глаза от нахлынувших эмоций. Не знаю, как долго так провалялась, но от ледяного голоса Данте надо мной я вздрогнула:

– Вот.

Я распахнула глаза. Он стоял рядом с кроватью, уже в трусах, и протягивал мне полотенце.

Я приняла его из рук Данте и приложила к своей воспаленной плоти, не обращая внимания на краску смущения, постепенно заливающую лицо. Неужели он не может хоть немного полежать со мной? Мне так хотелось, чтобы он меня обнял, даже если бы ему пришлось притвориться, что заботится обо мне, но заставить себя просить я не могла.

– Хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе, чтобы ты тоже кончила?

Я уставилась на него. Это прозвучало так формально. Я покачала головой. Я хотела близости с ним, но не так, не сейчас. Данте кивнул, подобрал с пола брюки, а затем надел их.

– У меня еще дела, а потом надо съездить в одно из наших казино. Я буду дома поздно. Можешь меня не ждать.

Я кивнула, все равно не смогла бы выдавить из себя ни слова, даже если бы попыталась.

После еще одного долгого взгляда на мое обнаженное тело Данте вышел из комнаты, а я слушала его удаляющиеся шаги. Когда наступила тишина, я села и вздрогнула от резкой боли между ног. Я перевела взгляд на полотенце в руке, на котором было несколько розовых пятен, и меня наполнило дурацкое чувство выполненного долга. Это помогло избавиться от разочарования по поводу холодности Данте. Пока я хотела быть счастливой. И наконец-то получила то, чего хотела. Теперь, когда Данте сдался один раз, уверена, сдерживаться ему будет гораздо труднее. И я была полна решимости сделать это для него как можно более трудным. Я заполучила свой первый настоящий вкус удовольствия и с этого момента хотела испытать его снова и снова.

Глава 10