Связанные долгом - Кора Рейли

– Ты мне не омерзительна, – твердо ответил он. – Поверь мне, я считаю тебя привлекательной.

На моем лице, должно быть, было написано сомнение, потому что он сократил расстояние между нами.

– Так и есть. Даже не сомневайся. Каждый раз, когда я вижу мелькнувшую сливочно-белую кожу твоих бедер… – Он провел по моему бедру через высокий разрез ночной сорочки. Мне пришлось подавить удивленный вздох от его неожиданной близости. Все тело покрылось гусиной кожей. – Или когда вижу контуры твоей груди через те маленькие ничтожества, которые ты надеваешь, когда ложишься спать… – Он нежно провел пальцем по кружевному краю сорочки прямо над грудью. – Я хочу бросить тебя на нашу кровать и войти в тебя. – Он опустил руку, больше не прикасаясь ко мне.

Я округлила глаза.

– Хочешь? Тогда почему…

Он прижал палец к моим губам.

– Сейчас моя очередь задавать вопросы, и ты обещаешь не лгать. – Я уставилась на него, кивая. Он сказал правду? Он меня хочет?

– Почему Антонио не спал с тобой? – спросил он, по-прежнему находясь так близко, что меня затопило его теплом. Мне с трудом удалось сосредоточиться.

– Я дала ему обещание не рассказывать никому.

– Антонио мертв, – напомнил Данте. В его голосе не звучало сожаления. – Теперь я твой муж, и твое обещание мне важнее.

Я отвела взгляд. Он прав, но я так долго хранила в себе правду, что она практически стала частью меня. В конечном итоге Данте, вероятно, все равно бы все выяснил.

– Валентина?

– Антонио был геем, – выпалила я. Бремя лжи Антонио наконец-то перестало давить на мои плечи, подарив ощущение свободы.

Лишь на миг Данте показал, что потрясен.

– Я никогда не подозревал. Ты уверена?

Я закатила глаза.

– Он иногда приводил своего любовника к нам домой.

– Почему он не спал с тобой, чтобы появились наследники? Это могло бы снять возможные подозрения.

Я замялась.

– Не думаю, что это получилось бы. Ну ты знаешь… – Я махнула в сторону паха Данте.

– Он был бесплоден?

– Нет, он как-то сказал, что у него не встает на женщин, – выдавила я из себя, чувствуя, что покраснела.

– Кто его любовник? – небрежно спросил он, но я знала, что не стоит доверять его показному равнодушию.

В его взгляде был намек на решимость добиться от меня ответа любой ценой. Было чувство, что он пытается использовать мое эмоциональное состояние против меня, но меня не так легко сбить с толку.

Я покачала головой. Фрэнк все еще был жив и все еще не являлся членом Семьи. Если Данте узнает, что Антонио встречался с посторонним… Я не хотела даже думать о последствиях. Он не остановится, пока не найдет его, и я точно знала, что тогда будет с Фрэнком.

– Я не могу тебе сказать. Пожалуйста, не заставляй меня.

Данте взял меня за плечи без малейшего давления.

– Если это кто-то из Семьи, я должен знать, и если он не… Семья на первом месте. Мне нужно защитить всех, кто доверяет мне.

Он убьет Фрэнка и, возможно, сначала подвергнет его пыткам, чтобы выбить имена всех людей, которые знали об Антонио.

Я не смогла бы жить с этим, если бы такое случилось. Мне хотелось закрыть глаза под проницательным взглядом Данте, но я понимала, что это плохая идея.

– Я не могу тебе сказать. И не скажу. Прости, Данте, но неважно, что ты сделаешь, я не назову тебе имя.

Гнев, ещё свирепее, чем вчера, вспыхнул на лице Данте. Это была самая настоящая ярость, и впервые она была направлена на меня. Что говорила Бибиана? Данте не терпел неповиновения.

– Ты всегда жила под защитой, Валентина. У меня и крепкие мужики говорили то же самое, что и ты сейчас, но в итоге они открыли все свои секреты.

– Тогда сделай, что должен, – отодвигаясь, огрызнулась я. – Отрежь мне пальцы на ногах и накорми меня ими. Бей меня, жги, режь, но я лучше умру, чем буду нести ответственность за смерть невинного человека.

– Так значит, он посторонний.

Я удивленно уставилась на него. Такой вывод он сделал из моей вспышки? Господи боже, да он в этом настоящий ас. Даже не причинив никому вреда и не уронив с моей головы ни одного волоса, уже выудил из меня информацию.

– Я этого не говорила.

Но было слишком поздно. Данте ухмыльнулся.

– Это и необязательно. – Он был похож на охотника, следя проницательным и напряжённым взглядом за мной. – Если Антонио приводил своего любовника домой, я полагаю, что ты встречала его, знаешь, как его зовут, и можешь описать его мне.

Я поджала губы, глядя на него с негодованием. И через миллион лет я не сообщу ему то, что он хочет узнать. Я уже и так сказала слишком много. В будущем мне нужно быть бдительнее. Данте снова шагнул ко мне. Он прикоснулся к моим бедрам, и, невзирая ни на что, простое прикосновение послало языки пламени к низу моего живота. Я жаждала его, может быть, сильнее, чем когда-либо прежде. Что делало этих опасных людей такими неотразимыми?

– Где же твоя верность мне? – пробормотал он. – Ты не считаешь, что задолжала мне правду? Не считаешь, что это твой долг? Не только потому, что я Дон Синдиката, но и потому, что я твой муж.

– А ты задолжал мне достойную брачную ночь. Твой долг как моего мужа – заботиться о моих потребностях. Полагаю, нам обоим придется жить с разочарованием.

Его маска треснула.

Без предупреждения Данте схватил и развернул меня, прижав спиной к своей груди.

– Валентина, я терпеливый охотник, – понизив голос, произнес Данте. – Рано или поздно ты расскажешь мне все, что я хочу знать.

Его рука скользнула по моему боку к бедру, задержавшись там на мгновение, и заставив меня затаить дыхание в предвкушении и смятении. Он задрал подол ночнушки до трусиков. Я задрожала и еще сильнее прижалась к его груди. Накрахмаленная ткань его рубашки шелестела при движении. Это был странно эротичный звук. Данте просунул палец под кружевную ткань трусиков и погладил меня. Я застонала, уже влажная из-за его близости. Я не представляла, почему он вдруг стал меня трогать или чем вызваны такие перемены в его намерениях, и меня это не заботило, пока он продолжал прикасаться ко мне. Он погрузил пальцы между складками, и его дыхание стало тяжелее.

– Ты хочешь этого?

– Да, – просипела я, бесстыже потираясь об его руку. Другой рукой Данте обхватил меня за талию и крепко удерживал. – Я хочу тебя, Данте.

– Скажи мне то, что я хочу знать.

Он медленно