Бесишь меня, Ройс Таслим - Лорен Хо

Она отмахивается от моих извинений.

– Не переживай, это не твоя вина. Я поговорю с Ником и успокою его, если понадобится. А некоторых даже стоило припугнуть, чтоб раскошелились на чаевые.

Поскольку в этом ресторане плата за вход не взималась, комики взяли с собой коробку для чаевых, которая в данный момент как раз гуляла по столам с посетителями.

– Спасибо, мама Джина! – хором раздается за столом.

– Ты не должна ни за что извиняться, – шепчет Ройс прямо мне в ухо. – Эти придурки вели себя грубо и высокомерно. – Таслим прикусывает губу, прежде чем продолжить: – И я считаю, что твое выступление не… отстой. Были действительно классные шутки.

Теперь моя очередь отвечать. По мне медленно разливается тайное тепло. Я поворачиваюсь к Ройсу, чтобы поблагодарить его: он смотрит на меня, наши взгляды встречаются, и на этот раз мы не отводим глаза.

* * *

За Хамидом на сцену выходит Джина и сражает нас всех наповал. Ее выступление отполировано до блеска, один эпизод без запинки переходит в другой. И я неотрывно слушаю ее, едва замечая, как пролетает время. Наблюдать за Джиной в деле, которое она любит, было здорово, и… Она заставила меня понять, что я тоже могу так, а может, и лучше. Во мне зарождается уверенность, что я смогу выступать в стендапе так же хорошо, как раньше бегала, и получать от этого удовольствие. У меня снова появилась цель.

Когда выступление Джины завершается под бурные аплодисменты, она спускается со сцены и присоединяется к нам. На сцену выходит группа, играющая живую музыку.

К нашему столу вразвалочку подходит Ник и вручает коробку с чаевыми с надписью «Фонд помощи голодающим комикам», которая ходила по залу после представления, и конверт.

– Конверт со стола именинника. Сегодня все хорошо отработали.

Он неловко отдает честь и уходит. Когда Джина видит количество денег в конверте с надписью «Примите и простите нас, дураков! Дэн», глаза у нее чуть не вываливаются из орбит.

– Ого, ребятки, – говорит она приглушенным голосом, – здесь куча денег. Крипта определенно балует нашего именинника.

Джина открывает коробку с чаевыми и задумчиво перебирает ее содержимое.

– И тут у нас целый ворох.

Вокруг Джины с благоговейными лицами собираются комики. Культура чаевых в Малайзии не особо развита, так что это очень приятный сюрприз. Она достает деньги из конверта – пачка банкнот достоинством пять и десять ринггитов непристойна по толщине. Джина медленно пересчитывает, будто смакует происходящее.

– Триста… четыреста… пятьсот… шестьсот, – она облизывает губы и тихо присвистывает. – Черт возьми! В смысле, я давно выступаю и точно вам говорю – это просто огромные чаевые. Здесь примерно шестьсот двадцать ринггитов, не считая чаевых, которые мы получили с других столиков. – Джина качает головой, широко распахнув глаза. – Обычно считается, что нам повезло, если мы после такого концерта возвращаемся домой с пятью ринггитами чаевых в кармане.

– Это все ты, – говорит Кумар. – Ты сегодня нами руководила, можно сказать, была генеральным директором комедии.

– Я не смотрю стендап-шоу, но даже я могу сказать, что ты была великолепна. Респект! – кивает Зи.

Джина светится от похвалы.

– Спасибо. Вы все тоже хорошо поработали, особенно эта мини-миссис Мейзел[25]! – Она шутливо толкает меня локтем, и я краснею.

– Вы все были великолепны. Как бы то ни было, обычно, по крайней мере на моих шоу, хедлайнер получает двадцать пять процентов от общей выручки, так что поздравляю, Джина! – говорит Брайан, самый опытный исполнитель и шоураннер сегодняшнего мероприятия.

Остальные что-то бормочут в знак согласия. Сай и Милли просят передать им их долю, а Конг до сих пор не вернулся, что, конечно, плохо.

– Не буду спорить, – отвечает Джина, ухмыляясь.

Она отсчитывает свою долю, а остальное распределяет между исполнителями. Я просто в восторге, что этот вечер принес мне реальные деньги, поскольку в «Сеул Хот» я пока не могу работать. Расправляю банкноты и кладу их в бумажник, чтобы случайно, ну, не знаю, не выбросить что ли, хотя шансы на это равны нулю.

– А это тебе, – говорит Джина, передавая Ройсу последние шестьдесят ринггитов.

– Да ладно, не надо, – быстро отмахивается он, не желая брать деньги.

– Это – тебе, – начинает Джина. – Ты чего?

Мы все наблюдаем за Ройсом. Я, конечно, понимаю, что он имел в виду, но остальные не уверены. Шестьдесят ринггитов – мелочь для Ройса, вот только здесь он в роли Рэя, голодающего артиста. Голодающего студента-артиста.

– Я хотел сказать, – моргает Ройс, – что сегодня, после такого выступления, никаких денег я не заслужил.

– Чувак, просто возьми их. Даже Кумар взял, а он был просто отстой, – настаивает Джина и поворачивается к Кумару: – Прости, детка. Ты же знаешь, что я тебя люблю.

– Это правда. Я свои пять минут потратил впустую, – кивает Кумар.

– Народ был просто в шоке, – подначивает его Хамид. – Они небось пожалели, что родились на свет.

– Да ладно, не свисти уж, – добродушно говорит Кумар.

– Я не… – шея Ройса заливается краской.

Он понимает, что допустил оплошность, и теперь думает, как выпутаться. А я впала в ступор. Получается, что шестьдесят ринггитов, шестьдесят малазийских ринггитов, не такая уж большая сумма для такого подростка, как Таслим.

– Э-э… гм… ладно, да, почему бы и нет. – Он протягивает руку и неуклюже принимает купюры и, даже не взглянув на них, засовывает скомканной массой в карман джинсов.

Зи поднимает бровь, глядя на меня, поскольку внимательно следила за разыгравшейся сценой. В животе у меня закручивается тугой узел. На кухне в «Сеул Хот» мне пришлось бы работать три часа за меньшие деньги. Твою мать, Ройсу всего-то семнадцать. Интересно, сколько ему выдают на карман?

– Я пошел, – говорит Кумар. – Завтра занятия, и мне уже пора в кроватку. Я помощник воспитателя в детском саду, – поясняет он мне.

– Думаю, нам тоже пора. – Хамид бросает взгляд на Верна, но тот отмахивается от него и сообщает, что останется.

– Мне нужно кое-что уточнить у Брайана. Я только что узнал, что у нас будут проводить новый региональный конкурс стендап-комедии для непрофессионалов. Кажется, друг Брайана работает в маркетинговой команде JOGGCo, спонсора мероприятия, и он кое-что знает, – говорит Верн, а затем смотрит на меня. – И если мисс Чан сможет немного задержаться, я бы потом хотел поболтать со своей старой подругой.

– Конечно, – пожимаю я плечами и чувствую на себе взгляды Зи и Ройса. – М-м, да, но, знаешь, а Зи пусть тоже останется.

Верн вопросительно смотрит на меня, но кивает.

– Конечно, почему бы и нет.

– Вообще-то, я не могу, – разочарованно произносит Зи. – Я родителям обещала