Нежеланный брак - Катарина Маура

Черт, что-то в ее злости сводит меня с ума. Это гребаное извращение, но я ничего не могу с этим поделать.

И вот это пугает меня больше всего. Тот факт, что я не могу себя контролировать, когда дело касается ее. Что я хочу от нее намного больше, чем заслуживаю.

Глава 17

Дион

Я едва могу сосредоточиться на Луке и Вэл, когда они входят в наш частный самолет, шокированные, обнаружив нас всех здесь. Бабушка хотела удивить их, и у меня есть чувство, что она не осознает, насколько нежеланным будет этот сюрприз.

Она знает, что ни Лука, ни Вэл не хотят видеть ее после всего, что она им устроила, и все же она заставила нас всех подняться на этот чертов самолет.

Мое дыхание становится тяжелее, пока самолет отталкивается от ворот, и я закрываю глаза. Хотел бы я сейчас выпить что-нибудь, но я бросил таблетки много лет назад. Они слишком затуманивали мне голову и убивали кратковременную память. Но сейчас… сейчас я бы не отказался.

Никто в семье не знает, что я терпеть не могу летать. Даже не подозревают. А с чего бы? Я ведь добровольно сажусь в самолет как минимум раз в месяц.

Меня слегка трясет, когда мы выкатываемся на взлетную полосу, а в желудке поднимается волна тошноты. Я заставляю себя дышать ровно. Если дам хоть малейший намек на панику, это только встревожит братьев и сестру. Стараюсь сохранять спокойствие, повторяя себе, что самолет — один из самых безопасных видов транспорта, а пилота и второго пилота я проверил лично. Черт, я сам курировал предполетный осмотр и заставил их трижды перепроверить каждый гребаный болт. Да к тому же, Лекс здесь, и если что — он сможет взять управление на себя.

— Дион.

Я моргаю и поворачиваю голову. Фэй смотрит на меня, в ее глазах затаилась тревога. Она медленно тянется ко мне, нерешительно, словно опасаясь моей реакции. Кончики ее пальцев касаются моей руки, и я, почти не раздумывая, переплетаю наши пальцы, сжимая ее ладонь в своей.

Она смотрит на меня — в ее глазах понимание и… сочувствие? Фэй не задает вопросов — она вообще никогда не задает вопросов. Просто крепче сжимает мою руку, и я разворачиваюсь к ней в роскошном кожаном кресле.

— Фэй… — шепчу я, сам не понимая, что именно прошу. Может быть, впервые в жизни мне просто не хочется оставаться наедине со своими страхами. Я устал, а в ней есть неосознанное, инстинктивное тепло, которое притягивает меня.

Я тяжело вздыхаю и опускаю лоб на ее плечо, почти накрывая ее собой, нависая над ней. Фэй замирает, и я уже собираюсь отстраниться, но ее руки вдруг обхватывают меня, крепко прижимая к себе.

Я тихо стону и зарываюсь лицом в ее шею, мои губы невольно касаются ее мягкой кожи. Блять, она так чертовски вкусно пахнет. Я вдыхаю глубже, и ее тело вздрагивает. Кокос. Она пахнет кокосом. Черт подери.

Я почти теряю связь с реальностью, когда прижимаюсь губами к ее пульсу, сосредотачиваясь на ровном, размеренном ритме ее сердца. Все остальное растворяется. Остается только она.

— Лучше? — шепчет она, только для меня.

Я что-то невнятно мычу в ответ, и в этот момент самолет начинает потряхивать. Она запускает пальцы в мои волосы и сжимает меня крепче. Она мне ничего не должна. Но даже не раздумывая, просто держит меня, хранит мой секрет.

Я был уверен, что возненавижу ее за этот вынужденный брак, который только усилит мою вину. Но она делает это невозможным. Я не понимаю, почему она влияет на меня так, как ни одна другая женщина прежде. Как она умудряется усмирять этот хаос в моей голове?

Она медленно массирует мою голову, и я почти стону от этого гребаного удовольствия. Это так просто, но черт возьми… ни одна женщина никогда не делала этого для меня. И от этого внутри поднимается странное, незнакомое чувство. Это не просто желание. Это больше. Намного больше. И это, мать его, пугает меня.

Моя рука скользит вниз, к ее ноге, зарывается под подол ее юбки. Ее голая кожа под моими пальцами — как удар тока прямо в пах. Фэй напрягается, но продолжает перебирать мои волосы. И она не отодвигает мою руку. Делала ли она это для кого-то еще? Я никогда не был особо собственником, но мысль о том, что ее пальцы касались головы Эрика так же, как сейчас касаются моей, заставляет меня сжимать челюсти. Они расстались несколько недель назад, но внезапно мне охренеть как важно, не говорил ли он с ней с тех пор. Дважды она сказала мне, что нет. И она продолжит держать слово, правда?

Сначала это было просто уязвленное эго. Но теперь — теперь это больше. Теперь она — моя. И я не хочу, чтобы даже ее мысли уходили к кому-то другому.

Самолет снова трясет, и я крепче сжимаю ее бедро, концентрируя все внимание на ней. Мои губы чуть приоткрываются, зубы касаются ее кожи. Я должен знать, будет ли ее вкус таким же, как запах.

Фэй резко втягивает воздух, когда кончик моего языка касается ее шеи, и она дергается на своем месте.

Я улыбаюсь, уткнувшись в ее шею, когда она сжимает ноги, ловя мою руку между ними. О, так ей это нравится, да? Приятный сюрприз. Я и не думал, что она окажется такой чувствительной.

Я касаюсь губами точки прямо под ее ухом, и она шумно втягивает воздух, ее пальцы сжимаются в моих волосах, хватка становится крепче.

— Дион… — выдыхает она, и я не могу понять, это просьба или предостережение. Кажется, она и сама не знает.

Я целую ее снова, и она отдергивает руки, осторожно упираясь ладонями в мои плечи. Я медленно отстраняюсь, но не слишком далеко, зависая прямо над ней. Ее щеки раскраснелись, а в глазах застыл какой-то сумасшедший блеск. Черт. Раньше мне казалось, что она похожа на фарфоровую куклу — идеальная, живая, но без души. Как же я ошибался.

Я ухмыляюсь, и она тут же отводит взгляд, вся пунцовая, растерянная. Кажется, у меня появилось новое увлечение. Мне нравится видеть ее улыбку — от этого у меня словно поднимается уровень дофамина. Но эта краска на ее щеках? Черт, я уже не могу дождаться, когда снова заставлю ее так смущаться.

Она