Отпускай - Ольга Сурмина

что вы имеете ввиду. — Зубы сжимались все сильнее, и девушка чувствовала, как само по себе начинало дергаться нижнее веко. Настойчивые прикосновения продолжались, и она обреченно выдохнула. — Нервы, доктор Даглас. Меня впервые голой видит… незнакомый мужчина.

— Я понял, что неправильно вас понял. — Казалось, молодой человек вновь говорил весело, но интонация поменялась. Словно он пытался скрыть удовлетворение, или какую-то жуткую, беспричинную уверенность в чем-то. — Расслабьтесь. В конце концов, я просто врач. В глазах пациента врач вообще не должен иметь пола.

— Пациент в глазах врача тоже, мне кажется. — Фастер прищурилась, но тут же вновь отвела голову в сторону. Должен, или не должен… доктор имел пол. И забыть об этом девушка не могла.

— Расслабьтесь. — Повторил он. — Когда мышцы напряжены, измерения будут не такими точными. А для нас это очень, очень важно.

— Не могу. — Тяжело дыша, сквозь зубы пробормотала Эмма. — Я пытаюсь. Все равно, когда я голая, а человек передо мной практически на коленях, не очень получается.

— Вам помочь? — Мужчина невинно поднял брови, а Фастер дернулась от этого вопроса, затем неловко отпрянула. Должно быть, он имел ввиду что угодно, но только не то, что она подумала, и чего испугалась. А почему вообще она об этом подумала?

— Нет, я… я сейчас. — Голос прозвучал сдавленно. Девушка силой сглотнула ком в горле, и попыталась представить, что рядом лавка, и ей вот-вот можно будет присесть. Получалось. Мышцы расслаблялись, но ноги начинали чуть-чуть дрожать.

— Вы умница. — С улыбкой сказал Даглас, и вновь блеснули стекла очков. Навязчивые прикосновения по теплой коже внутренней стороны бедра продолжались, из-за чего Эмма виновато подняла голову к потолку. Это приятно, и вновь за это было стыдно. Приятно даже то, что он её похвалил, но это уже рождало тяжелый, мерзкий осадок. В глубине души хотелось, чтобы врач повел пальцами немного выше, но даже самой себе Фастер ни за что бы в этом не призналась.

— Ну вот. — Мужчина встал, вновь что-то записал в блокноте, затем жестом пригласил пациентку на кушетку. — Остались икры, руки, и стопы. Не так уж и страшно, да?

Она кивнула, и судорожно выдохнула. Чуть вспухшие и влажные от рефлексивного возбуждения половые губы мешали ходить, а факт, что доктор это заметил, ввергал в ужас. Когда накатывало понимание произошедшего, Эмма прятала взгляд. Дома на самом деле теперь нечего делать, домой не хотелось. Мысли о доме убивали. Но мысли о том, что после сегодняшнего доктору, как ни в чем не бывало придется смотреть в глаза, сверлили не меньше. Видел голой. Трогал, и… сказал. Что может быть хуже?

Даглас с бессменной улыбкой замерял ей икры, затем навис над лицом, и начал мерять руки. В нос тут же ударил запах больничного антисептика, и Фастер прикрыла глаза. Хлоргексидин. Чуть-чуть спирт, и совсем немного… что-то еще. Что-то еще, от чего девушка сдвинула брови.

Кровь?

— Я надеюсь, вы не сбежите от меня после сегодня. — Вдруг сказал физиотерапевт. — Я просто очень хочу помочь вам, вот и все.

— Что? — Эмма раскрыла глаза. Вновь словно читал мысли, и вновь по лицу полз румянец.

В ту же секунду врач нагнулся еще ниже, словно сквозь бликующие стекла очков изучал лицо своей пациентки. Казалось, еще пара сантиметров, и пряди его волос коснуться кожи её щек. Фастер резко выдохнула, снова слыша в ушах грохот собственного сердцебиения.

— Не хочу вас пугать. Состояние, в котором сейчас ваш мышечный каркас, плачевно. И я… правда хочу помочь. Возможно, не только из профессионального интереса. — Даглас резко выпрямился, затем дружелюбно улыбнулся и поправил очки. — Ну, вот и все, можете одеваться. Ничего страшного, правда? Ничего особенного.

— То есть как? — Одними губами спросила Фастер. — Подождите. Что вы сейчас имели ввиду? Что значит «возможно не только»? А из-за чего тогда? Скажите… скажите прямо. — Она низко опустила голову, и уставилась на собственные колени. — Скажите. Иначе я буду думать об этом.

— Эмма, ты мне симпатична. — Вдруг выдал доктор, бесхитростно вскинув брови. — Пока я буду тебя лечить, я буду твоим врачом, не больше и не меньше. Но в целом… я буду рад, если ты решишь со мной пройтись, или вроде того. Я знаю, у тебя сейчас сложный период. Мужчина, которого ты любила, предал тебя. Мало того… он еще и маячит у тебя перед глазами день ото дня. Не то что бы я рассчитываю на ответную симпатию, просто грустно смотреть, как тебе плохо. Потому что ты… симпатична мне. Как я и сказал. Думаю, я бы мог… поддержать тебя.

— Симпатична? — Фастер почувствовала, как все внутри сжалось. Как тут же потемнело в глазах, а сердце, казалось, пропустило один удар.

Силуэт человека в белом халате расплывался. Мужчина. Мужчина-врач, с которым Эмма познакомилась. Симпатична? Симпатична… в том самом смысле?

Ему нравятся восьмиклассницы? Кактусы? Воздуха в легких не хватало. Холодели ладони, а затем покрывались влажной пленкой нервного пота. Только что он трогал её голой, а теперь говорит, что симпатична? Сами собой дрожали губы. И тут же из недр подсознания выплескивались воспоминания о прикосновениях Нейта. Совсем других. Совсем не вдумчивых, разрозненных, и отстраненных. Становилось страшно, настолько, что Фастер не знала, что отвечать. Никто до этого не говорил ей «ты мне симпатична». Штайнер только отвечал «да» на вопросы о любви. Картонно улыбался, и привычно кивал.

Картонно. Но не так, как доктор Даглас.

— И-извините. — Девушка нервно сглотнула. — Я не знаю, просто…

— Все в порядке. — Мужчина весело улыбнулся и развел руками. — Это ни к чему тебя не обязывает, и я ничего не жду, правда. Просто позволь мне… помочь тебе. Просто помочь, хорошо? А дальше ты сама. И ты не обязана будешь благодарить меня потом ответной симпатией. Сейчас желание что-то дать тебе — мой внутренний порыв. И я ничего за него не жду. Просто прими его и не убегай, ладно? В конце концов, каблуки… хотят, чтоб вы их покорили. — Он склонил голову, и вновь за бликами стали видны его мутные, болотные глаза, как у манекена. Даглас едва заметно подмигнул.

— Ладно. — Тяжело дыша, Эмма уставилась ему в лицо.

— Одевайтесь. Мне нужно отойти на пару минут, но я вас запру. Будет не очень приятно, если кто-нибудь войдет в неподходящий момент. — Молодой человек поправил очки. — Хорошо?

— Д-да. — Все еще с трудом осознавая, что сейчас произошло, Фастер кивнула. Врач махнул ей рукой, снял перчатки, и стремительно вышел. Из замочной скважины послышался тихий щелчок.

Оказавшись в темном, как нора, коридоре, Даглас едко прищурился. Улыбка сползала с лица, словно