Зачем нам любовь. Том 1 - Маргарита Дюжева

Поэтому продолжила спокойно лежать, улыбаться и кое-как участвовать в разговоре.

— Не переживайте. Перевернется и на твоей улице фургон с пряниками. — Безмятежно сказал Марат, обращаясь к Марку, — встретишь ЕЕ. Ту самую, которая отучит тебя на всяких богинь засматриваться. Будешь как примерный семьянин бежать после работы домой и звонить ей каждые пять минут, чтобы отчитаться, где ты и с кем. Начнешь ходить по струнке и прыгать по команде.

— Было бы не плохо, — хмыкнул старший, — глядишь, уму разуму бы научился и перестал ввязываться во всякие авантюры.

— А тебе непременно достанется коза-дереза, — тут же отбил Марк. — Такая чтобы всю твою выдержку в хлам порвала, нервы на кулак намотала и жить научила по-настоящему, а не только нескончаемым планам.

— Планы – это прекрасно. И меня, в отличие от некоторых, не надо ничему учить. Я и так все умею. И точно знаю, какой будет моя избранница – степенной, мудрой, с непререкаемым чувством стиля. С достоинством.

— С тремя образованиями, собственный благотворительным фондом, и чтобы носки по цвету сортировала и делала все строго по времени, — хохотнул Марат.

— Разве пунктуальность — это плохо?

— Это отлично, но можешь даже не мечтать. Я тебе точно говорю. Достанется тебе Козища. И будешь бегать с полыхающим хвостом, не зная, что с ней делать. То ли задушить, то ли обнять покрепче.

Пока старший бухтел, они переключились на третьего.

— А этому какая нужна? — подозрительно прищурившись спросил Марат.

— Этому? — Марк потер подбородок, — этому сильная нужна. Такая чтобы быстрее него по скалам карабкалась, да по рекам спускалась. Чтобы для нее прыгнуть с парашютом — раз плюнуть.

— И чтобы за рулем себя чувствовала уверено. Хоть на спорткаре, хоть на снегоходе, хоть на грузовике.

— И чтобы дома, вместо котиков, хомячков и маленьких тявкающих шавок, держала какого-нибудь кане корсо, или добермана. Ну или на крайний случай трех птицеедов, питона и попугая, ругающегося забористым матом.

— И что бы татуха в половину ляжки. И единоборствами занималась.

— А что… я не против, — хмыкнул Арсений, — если встретите такую – дайте знать. Я сразу примчусь.

Они беззлобно прикалывались друг над другом, а я вдруг поймала себя на мысли, что мне нравится в их компании. Она такая…уютная что ли. Надежная.

Братья продолжали рассуждать о том, кому какая избранница подойдет, кто сколько внуков подкинет Денису Алексеевичу и Ольге Степановне.

Было забавно слушать, как четверо взрослых мужчин болтают словно мальчишки. Однако у меня закралось подозрение, будто они были не в курсе того, что у деда Ремизова есть завещание относительно первого внука.

Если они не знали, то как же Матвей пронюхал об этом завещании?

***

Хотя возможно все они прекрасно знали, просто не считали нужным затрагивать эту тему в разговорах. И имели на это полное право! Я же постеснялась спрашивать, потому что мое любопытство могло породить ответные вопросы. Откуда я об этом узнала, какое мне до этого дело? Ответить что-то вразумительное, не затронув тему о шантаже со стороны Матвея, я бы не могла. Чего доброго, еще подумают, что я заинтересована в наследстве и уже считаю выгоду от рождения будущего первенца.

Потом были шашлыки.

Братья Ремизовы хором назвали его «коронным блюдом бати», а сам батя гордо надувал грудь, когда мы уплетали мясо за обе щеки.

Просто нереальное объедение. Не знаю, как он мариновал шашлык, какие такие заклинания и танцы с бубном применял, но вкус получился божественным. Сочно, горячо, умопомрачительно вкусно.

Я объелась настолько, что сидела довольная, блаженно хрюкала и улыбалась, словно была немного не в себе.

Несмотря ни на что, мне нравилось в этой компании, и я получала удовольствие от каждой минуты, проведенной в этом доме, с этими людьми. Просто затолкала всех своих тараканов в самую дальнюю комнату, посадила под замок и запретила высовываться наружу под страхом смертной казни. Вроде помогло. Оказывается, если о проблемах не думать, то они вроде, как и не мешают. Булькают где-то на заднем фоне, до поры до времени, не причиняя дискомфорта …

А потом хоп! и настигают.

Вот и меня настигли.

Я так расслабилась, растеклась, что совершенно не следила за временем, впрочем, как и все остальные. Мы просто отдыхали, а потом Арсений посмотрел на часы и присвистнул:

— А вы в курсе, что уже за полночь?

— Да, ладно, — Марк тоже дернул рукав, оголяя светящийся циферблат на запястье, — и правда первый час. Ну и плевать. Никто ведь никуда не торопится?

Мало того, что никто никуда не торопился, так спустя час выяснилось, что никто никого и отпускать не собирался.

— Вы все остаетесь на ночь, — непререкаемым тоном заявила Ольга Степановна, —отказы не принимаются.

Братья и не собирались отказываться. Для них было в порядке вещей собраться всем вместе за одним столом, а потом остаться на ночь в родительским доме. Так что напряглась только я, потому что кто-то из моих тараканов все-таки прорвался наружу. Мне вдруг стало жутко неудобно спать с Маратом в одной постели в доме его родителей. Я снова чувствовала себя воришкой, покушающейся на чужое.

Снова этот стыд дурацкий, смущение.

К счастью, никто ничего не заметил – приглушенный свет в беседке сыграл мне на руку и скрыл лишнее от чужих пытливых глаз.

И все же было неспокойно. И как выяснилось чуть позже не зря.

Постепенно разговоры стали стихать. Кто-то начал зевать, а кто-то клевать носом, поэтому было решено сворачивать посиделки.

Мужчины приводили в порядок гриль зону, а тем временем мы с Ольгой Степановной убирали со стола. Пока таскали посуду из беседки в дом, успели посекретничать про мальчиков – она рассказала пару забавных историй из детства Марата.

Мы посмеялись, правда смех резко оборвался, потому что вспомнили об аварии, разрушившей мою семью.

— Если потребуется какая-нибудь помощь – не стесняйся, сразу говори, — мама Марата ободряюще сжала мое плечо, — Мы теперь одна семья, не чужие.

— Спасибо, — повторила я, чувствуя ком поперек горла.

Как же хотелось рассказать о том, что творил Матвей, но страх снова победил.

После того как порядок был наведен, все ушли в дом. Хозяева задержались на кухне, а гости – я, Марат, и остальные братья Ремизовы — поднялись на второй этаж, и там разошлись по комнатам.

Вот там-то