За туманными вратами - Елена Эйхен

Вир наслаждался моим растерянным видом. Глаза его блестели, а губы расплылись в улыбке. Это была настоящая улыбка, а не какая-нибудь пародия, и она ему удивительно шла.

– С тобой забавно торговаться.

– Веселишься, значит? Ну, веселись. Пока можешь.

Хоть я и сделала неприступное лицо – скрывать свои чувства всегда было моим любимым занятием, – внутри меня пробирал смех от абсурдности собственной угрозы. Все знают, что даже Дед Мороз не разносит подарки бесплатно, так почему я должна делиться всем, что знаю, просто так? Да, Вир действовал в связке со своим отцом, но все-таки я ему не доверяла. Я не умею с легкостью полагаться на других людей. Или… Возможно, в этот раз я впервые захотела довериться. Странная мысль. Правда, если бы Вир хотел навредить, он давно бы это сделал. У него было достаточно возможностей, ведь я до сих пор полностью находилась в его власти. Но вместо этого он оставался рядом и помогал.

Что-то теплое разливалось внутри при этих мыслях, но я быстро подавила это чувство. Доверие – слишком опасная роскошь для меня. Однако факты оставались фактами: он отдал мне свою рубашку, когда я дрожала от холода, укрыл накидкой ночью, заботился, хоть и молча. Его жесты были простыми, почти незаметными, но почему-то именно это рождало во мне странное ощущение… Этот человек мог вызывать одновременно чувства страха и защищенности. В любом случае: я здесь, Вир тоже, и мы постараемся помочь друг другу.

– Собирайся, – сказал Вир, наливая из термоса почти остывший за пару дней чай и вытаскивая из мешка последние лепешки, – Надо разжиться едой.

– А сколько до деревни?

– Не знаю, – Вир опустил глаза.

– Все ты знаешь.

Я не могла поверить, что он прожил здесь всю жизнь, исходил лес вдоль и поперек, и при этом не может найти дорогу до всем известной проклятой деревни.

– Мы передвигаемся так, чтобы не встретить ракшасов.

Вир собрал гамак, завязал мешок и закопал его на прежнем месте. Сколько еще таких мешков спрятано по лесу? Я задумалась.

– Ты помнишь, где спрятал мешки, а где деревня, не знаешь?

– Бывает.

Вир пожал плечами, а я размышляла, каким он был в детстве. Когда у него появился этот шрам? Изучал ли он лесные маршруты намеренно – или всему этому его научила его жизнь. Во многом он был на меня похож: в его взгляде чувствовались брошенность и одиночество. Он рисовал. И никому не верил, как и я.

– Тебе помочь? – спросила я.

Вир выпрямился, пригладил растрепавшиеся волосы, бросил мешок и приблизился. В руках он держал черную накидку. Его взгляд быстро пробежался по моим рукам, будто он мысленно зарисовал каждую родинку, скрытую под кофтой, пропитанной ароматом мяты. Он обошел меня вокруг, и я почувствовала, как лицо заливается краской. Вир медленно накинул мне на плечи накидку, аккуратно поправил капюшон. Его пальцы едва коснулись моей шеи, и это прикосновение было таким нежным, что я непроизвольно задержала дыхание. Искра кольнула сердце и заставила его трепыхаться.

Лес будто был живым. Шелест ветра в верхушках деревьев сменялся еле слышным потрескиванием веток под ногами. В воздухе висел терпкий запах хвои, а где-то вдалеке перекликались птицы. Этот мир казался диким и таинственным, как Вир.

Вскоре мы покинули поляну.

***

– На твоем месте я бы все-таки подумал о возвращении, – Вир обернулся и пробежал взглядом по моему лицу, останавливаясь на глазах, – Закончишь универ, выскочишь замуж, – он отвернулся, – Ты-то точно быстро мужа найдешь.

– Какого еще мужа? Мне только восемнадцать.

– Не так уж и мало. Но можно и позже. Может, мама тебе уже кого-то присмотрела?

– Мама? Мне? Ты с дерева рухнул?

Что я могла на это ответить? Представить себе, что мама ищет для меня мужа … Это как? Даже если бы я ей это разрешила, она через час бы все перепутала и стала искать мужа для себя. Я рассмеялась.

– Что смешного?

– У нас не принято, чтобы мамы мужей искали. Интересно, кого бы она для меня выбрала. Брр… – Меня передернуло. – Представить страшно!

– Странная ты.

Я и сама не собиралась искать никакого мужа, да и никто не стоял в очереди перед моей дверью. Если честно, я даже не верила, что когда-нибудь решусь на такой шаг добровольно. Когда пыталась вспомнить хоть одну по-настоящему счастливую пару, в голову ничего не приходило. Ну, за исключением одной – тети и дяди. Но даже их любовь скорее кажется редким исключением, подтверждающим правило. К тому же, замужество подразумевает появление потомков, а это уж точно не для меня – не имея своих детей, я уже устала от маленьких хулиганов.

Внезапно острая иголка пронзила сердце. Я вспомнила о Дане, безжизненно лежащей в розовом доме у пропасти. Нет! Больше я не позволю себе так думать. Пусть она только очнется – я посвящу ей столько времени, сколько она захочет.

– Амла?

Опять назвал меня крыжовником. Я решила не отзываться на это странное прозвище.

– Амла! – Вир внезапно остановился, и я врезалась в его спину, – Почему молчишь?

– Потому что я не Амла, – я подняла на него глаза.

– Но ты определенно Амла, с какой стороны не смотри, – Вир пожал плечами.

– Называй как хочешь, но я не стану отзываться.

Он ухмыльнулся.

– Если хоть раз отзовешься, то это твое имя навеки.

– Без проблем, – я обошла его сбоку и продолжила путь.

День незаметно катился к полудню, но солнце так и не показалось из-за тяжелых облаков. Ноги по щиколотку утопали в густом тумане, который киселем стелился по земле. Воздух был сырой, пахло мокрой травой и землей. Где-то вдалеке, нарушая вязкую тишину, протяжно кричали птицы. Джинсы уже намокли по колено.

– Так что насчет возвращения? – Вир размахивал мешком.

– Забудь эту тему, ладно?

Долгое время мы молчали. Внезапно Вир спросил:

– Ты смерти не боишься?

– Это угроза?

– В лесу хватает желающих.

– Например?

– Что же с тобой делать, Амла?

Я не ответила, помня обещание не отзываться на это прозвище. Вир остановился и внимательно посмотрел:

– Мне правда будет очень жаль, если тебя убьют.

– Послушай, моя сестра лежит без сознания. Уже несколько дней. Просто перестань говорить о моем отъезде. Я не уеду!

– Ладно.

Вир развернулся и обогнул маленький ручеек, останавливаясь под дубом с широкой кроной. Он бросил мешок, набрал в руки воды из ручья и умыл лицо. Я скинула накидку и, оставив ее на мешке, тоже умылась.

– Надо достать еды, – сказал Вир.

– Где?

– Я подумаю.

Я не успела ответить, как Вир подскочил, схватил меня за