Разводные процедуры - Лика Ланц

Та ради сенсации мать родную продаст. Правда, ей уже и продавать нечего. Одна, как перст, развлекается за чужой счёт, как может. Я ни разу не видела, чтобы к ней кто-то из родных приходил, навещал. Но дом у нас нестарый, кто-то же помог ей купить квартиру. Значит, кто-то же есть из близких. Небось сама выжила всех или поругалась вдрызг.

В конце концов, я взяла себя в руки. Завтрак приготовила, за работу уселась. Сын примчался из поликлиники.

— Всё, выписали! — заявил он, глотнул завтрак и помахал мне ручкой: — Я в школу!

Никогда особо не замечала за ним особого рвения к занятиям. А тут то ли соскучился, то ли интерес появился. Не к учёбе, естественно. Меня мучили смутные подозрения, что дело здесь в девочке Кате, которая дочь Марка. Но спросить напрямую я не решилась. Как-нибудь при случае тихонько выспрошу, если получится.

Но приключения на сегодня ещё не закончились, хоть я и думала, что как бы хватит потрясений. Жизнь думала иначе и послала ещё один персонаж на моё многострадальное крыльцо.

Глава 21

Суворова Наталья Валерьевна — моя свекровь, мать моего мужа, входит в дверь без разрешения, как к себе домой.

Она неплохая тётка, в мою семью не лезла, но недолюбливала — это факт. В некотором роде я могу её понять: часто матерям кажется, что для их идеальных сыновей достойных кандидаток в жёны нет.

К счастью, в гости Наталья Валерьевна приходила редко, с внуком виделась чуть чаще, но слова «помочь», «посидеть с ребёнком» — нет, не знаем. Не из её это репертуара.

Свекровь жила для себя, любила собственную персону, ездила по санаториям, ходила в какие-то группы здоровья, любила красивые вещи и занималась саморазвитием.

С мужем она развелась, когда Олегу было около двух или трёх лет, не бедствовала, получала алименты и материальную помощь дополнительно, но, спихнув сына в женитьбу, кажется, выдохнула и посчитала, что сделала всё возможное для своего любимого чада. Выполнила план-минимум. Или наоборот, максимум. Это уж с какого ракурса посмотреть.

И тут она явилась, не запылилась, в мой дом вошла уверенно, как ещё дверь с ноги не открыла.

— Здравствуй, Милана, — сухо, даже чёрство. А потом, не разуваясь, прошлась по комнатам, разглядывая внимательным взглядом обстановку, словно оценщик, которому предстоит эту самую квартиру продать, причём очень выгодно.

— Я всё знаю, — наконец-то повернула она ко мне голову, когда закончила свой осмотр. Не поленилась даже в ванную и туалет заглянуть. Мне даже показалось, что она ищет, к чему придраться. А, возможно, проверяет квартиру на наличие лишних людей. Видимо, ищет любовников под кроватями. Правда, туда она заглянуть то ли не догадалась, то ли всё же постеснялась. — Олег сейчас у меня живёт временно. Что случилось, Милана? Я от сына ничего толком добиться не могу.

Интересно, что же тогда она знает «всё»? Если сейчас спрашивает у меня. Именно этим я и поинтересовалась в первую очередь.

— Что «всё» вы знаете? — не сводила я взгляда с её ухоженного лица.

Свекровь выглядела очень хорошо для своего возраста. Сказывались годы спокойной жизни, где она себя любила, холила и лелеяла.

— Что вы поругались, очевидно. Но зачем же так кардинально, Милана? У каждого в семьях случаются катаклизмы и кризисы. Но это же не повод выставлять мужа за порог. А то, что ты его выставила — факт. Олег бы никогда сам не ушёл. Он слишком любит и ценит семью, тебя и ребёнка.

Я подавила смешок. То ли весёлый, то ли горький. Кажется, всё сразу.

— Правда? — изобразила я удивление. — Вы в этом уверены?

— Я отлично воспитала сына! — отрезала свекровь.

— Я с этим даже не спорю, Наталия Валерьевна. Но у вашего сына — молодая любовница. Беременная к тому же. Так что вместе с нами он любит ещё кое-кого. А я, как вы понимаете, с этим мириться не собираюсь, уж увольте. К тому же, вам ли не знать, как любит, любит, а потом вдруг не любит? Насколько я знаю, вы с мужем очень рано развелись.

— Причём тут моя личная жизнь? — ожесточилось её лицо. — Олег не его отец. И там совершенно другая ситуация была.

— Другая — это какая? Он сам ушёл? Вы ему изменили? Нет-нет, не подумайте, меня не интересуют подробности почти сорокалетней давности. Просто когда семьи распадаются, причин там не так уж и много. И обычно появляется некий треугольник — уж неважно, с чьей стороны. Очень редко разбегаются только потому, что не сошлись характерами. Чаще всего — вот так: у кого-то кто-то появляется помимо семьи. А тут ещё и ребёнок. На стороне, если вы меня понимаете. Я не хочу и не буду это терпеть. И уж если у вашего сына не хватило духу рассказать правду, то послушайте её от меня, чтобы у вас не складывалось ложного мнения ни обо мне, ни о том, почему так получилось.

— Ты же понимаешь, что столько лет совместной жизни просто так не вычеркнуть и не забыть? — она словно оглохла и не слышала, что я ей говорю. — Что касается меня лично… я тогда совершила ошибку. Молодая была да глупая. Мой бы теперешний опыт да в те годы… Я бы так никогда не поступила. Не лишила бы сына отца. Не тянула бы ребёнка в одиночку. Не спала в холодной постели. Не сравнивала бы всех мужчин с мужем, понимая, что никто так и не мог с ним сравниться. Поэтому… не совершай ошибок, Милана. Я понимаю: ты обижена, расстроена. Но пройдёт время — и ты на всё посмотришь другими глазами. Дай себе остыть. Не руби с плеча. И всё рассосётся, образуется.

Нет, она точно не хотела слышать меня. Да и не слышала по-настоящему. Ей казалось, что её сын — свет в окошке. Лживый предатель, которому даже не хватило духу сказать собственной матери правду. Побежал под её крылышко. А как же беременный Артур Петрович?.. Как же «потерпи немного, и мы будем вместе»? Он ведь обещал и почему-то не помчался на всех парусах любви к женщине, которая заменила ему нас с Андреем?

— Нет, — сказала я твёрдо. — Это моё решение, и менять его я не намерена. Это моя жизнь. И гадить там, где едят, я не позволю. Я знаю, на что иду.

— Ну, тогда ты должна понимать, что просто не будет, — замораживала свекровь меня ледяным взглядом. — И рассчитывать на то, что мой сын будет благородным оленем, не