В твоё доверие. По рукоять - Ди Темида

на нос, изучая мою всполошенную, ещё заспанную фигуру, а другой рукой виртуозно крутила чёрный, мощный пистолет, просунув указательный палец между спусковой скобой и крючком.

– Доброе утро, соня, – она ослепительно улыбалась во все тридцать два зуба.

Я наконец-то смогла рассмотреть свою новую знакомую, с которой, очевидно, буду делить эту комнату и, возможно, службу. Рыжие, я бы даже сказала, медного цвета волосы, обрамляли милое, лучезарное лицо. Невероятно выразительные зелёные глаза искрились и с энтузиазмом рассматривали меня. Несмотря на немного детское лицо, возрастом она явно была старше меня, как и, кстати, многие в группе закончившегося обучения. Тому же Норду было двадцать девять.

Ох нет, только не это… Снова выжигать образы в памяти, стирать их к черту.

Я слегка тряхнула головой и вновь посмотрела на незнакомку. Хрупкого телосложения, но с рельефными, сильными руками. Примерно оценила её рост – возможно, немного ниже меня, но точно выше, чем Шайло.

Очередная «Шайло», если судить её по задорному настрою и манере общения, настигла меня и в новой жизни.

Что ж, мне это уже нравилось, несмотря на «тёплый» прием с утра пораньше с холодным пистолетом. Я не сдержала короткую ответную улыбку и выпрямилась, сидя на кровати.

– Доброе утро, э-э-э…

– Ким, – моментально подхватила рыжая напасть, а потом отмахнулась ладонью. – Но это не настоящее имя. Сменила после Материка три года назад. Да, ты это… Извини, не удержалась.

Она виновато кивнула на вертящийся на пальце пистолет в подтверждение своей последней фразы. Хотя её глаза продолжали лукаво блестеть – о своём поступке она явно не жалела.

Я окончательно села поудобнее в кровати, сложив ноги под одеялом друг на друга.

– Грейс.

– Оставила старое? – Ким пулей вскочила с кровати и принялась танцевать, параллельно пытаясь найти какую-то одежду. При этом моя новоиспеченная знакомая умудрялась не сводить с меня своих проницательных зелёных глаз.

Я кивнула на вопрос об имени. При переезде на Острова многие меняли их и фамилии.

– Ну и чего ты разнежилась, Златовласка? – ох, чёрт, очередное прозвище, которое, как плохая жвачка, прилипнет и не отстанет.

Но в силу моего терпения и легкого безразличия к отношению людей, я решила не возмущаться.

– Пошли, я тебе тут всё покажу. Заодно у нас встреча с Уиллсоном.

Точно, тот капитан, о котором говорил Том.

Я незамедлительно встала с кровати, пытаясь про себя мысленно выстроить какую-то ровную и логичную линию поведения с такой непредсказуемой Ким.

Которая, конечно же, мгновенно разбилась о её непринужденность и детскую непосредственность.

– Мужик есть?

Я застыла с одеялом в руке и приоткрыла рот в немом жесте на столь провокационный вопрос, который никто никогда не задавал с момента переезда, даже Шайло, чьи любовные похождения и страсть к безобидным сплетням о чужой личной жизни были неимоверных размеров. Неосознанно потупила взгляд. Что-то внутри заставило ответить Ким так, как было на самом деле.

– Нет… Остался в Верховном суде, на Материке. Вместе с нашими отношениями.

Она, запрокинув голову, заливисто расхохоталась и, подойдя ко мне, несильно ткнула меня кулаком по плечу.

– Офисная, значит? – она соблазнительно мне подмигнула, театрально вздохнув. – А ты мне нравишься, детка.

– Снайпер, Ким. Уже снайпер, – я больше не могла сдерживать улыбку, которая норовила превратиться в хихиканье.

Если бы мне кто-нибудь сказал сейчас, как много радости и смеха в будущем привнесет в мою жизнь это рыжее, очаровательно бестактное создание, я бы отблагодарила и расцеловала этого человека.

– Точно нравишься!

***

– Здесь у нас медкрыло, не такое большое, как лазарет в Штабе, но всё же… А там склады с припасами, оружием и прочей хернёй, – Ким сорвала какой-то сухой колосок и беззаботно засунула его между зубов, принявшись перекатывать от одного уголка рта к другому. – Привет, придурки.

Она высокомерно кивнула троим крепко сложенным парнями, очевидно, разведчикам, которые при полной амуниции и экипировке проследовали мимо, оценивающе оглядев и меня, и Ким. Я просто не поспевала за её настроением, эмоциями и словами.

В спины нам раздались свист и улюлюканье, и если я инстинктивно поежилась от такого ответного «приветствия», то Ким лишь развернулась, продолжая идти вперёд уже спиной, и невозмутимо показала удаляющимся парням средний палец.

На мой молчаливый вопрос она легко и со смехом ответила, поправив распущенные волосы:

– Обещала каждому свидание и динамлю.

– Оу, – только и смогла выдать я, не зная, рассмеяться или сдержаться в очередной раз.

С её весёлой дерзостью и непредсказуемыми поворотами в речи, хотелось хохотать на любые реплики.

– В жопу мужиков! – она выдернула травинку изо рта и с чувством отбросила в сторону. Затем посмотрела на затянутое тучами небо: – От них одни проблемы.

– Думаю, они полагают то же, когда речь заходит о нас, – философски заметила я, за что была награждена хитрым взглядом и вилянием бровей а-ля «а ты умна, тебя не провести».

Ким вернулась к нашей импровизированной экскурсии, указывая ладонью куда-то в левую сторону:

– В-о-о-о-н там – тренировочная и столовка.

Полигон представлял из себя многоугольник, в каждом углу которого было то или иное здание. Раскинут он был на достаточно приличной площади прямо на обрыве, внизу которого бурлили волны. На разных расстояниях были форпосты, на которых далёкими точками тут и там виднелись дежурные бойцы. Ким проинформировала меня, что обрыв не заканчивается лишь морем, а ведет к короткой лесополосе внизу, где также есть пара зданий. Но туда мне, неопытному бойцу, вход пока воспрещен.

В центре этой многоугольной фигуры была большая, сейчас пустовавшая площадка с различными спортивными снарядами, огромным рингом и местом, которое Ким обозначила как «кострище». По вечерам солдаты, кто имел свободное время и не выходил в дежурство, собирались там, разводили огонь и общались до глубокой ночи. Именно ночью на Острове Бурь почему-то никогда не было дождя.

– Ким, мать твою за ногу, где вас носит?! – где-то справа от моей щебечущей без остановки напарницы злым рокотом раздался низкий, осипший голос.

На плечи рухнули первые крупные капли. Будто ровно над нашей головой раздался гром в антрацитовых тучах. Ким остановилась, как вкопанная, аккурат под навесом и демонстративно зажмурила глаза. Я же, не зная, как себя вести, последовала её примеру, но только вот потупила взгляд в землю, разглядывая почву под берцами.

Выглядели мы, как нашкодившие дети.

– То, что ты, блять, жмуришься, не говорит о том, что меня здесь нет, несносная ты девчонка! Уволю тебя к чёртовой матери! – источник чистейшего праведного гнева превратился в очень взрослого, лет так за пятьдесят, лысого мужчину, с небольшим шрамом на лице, который в изумрудной боевой форме с автоматом