Милфа - Маша Малиновская

Не знаю, как отворяю дверь. Но когда я вижу его — стоящего у окна, в белой рубашке, расстёгнутой у горла, с прищуренным внимательным взглядом — мне уже ничего не нужно.

— Опоздала, — говорит он спокойно. Не с упрёком. Просто фактом.

Я молчу. Потому что, стоит мне что-то сказать, моя уверенность дрогнет. И я не могу позволить себе этого.

Но, кажется, он не ждет слов.

Он делает два шага, хватает меня за запястье, резким движением притягивает к себе. Я едва успеваю выдохнуть, как его губы оказываются на моих. Поцелуй жёсткий, требовательный, губы жгут. И этот жар моментально разносится по всему телу.

Мое платье — лёгкая ткань, податливая. Оно падает на пол от одного его движения. Илья разворачивает меня спиной к себе, его руки безошибочно находят мою грудь, сжимают, ласкают. Его дыхание горячее, он проводит губами по моей шее, оставляя невидимые следы. Я не могу сдержать стон, а он, кажется, только этого и ждал.

— Посмотри на себя, — его голос звучит обволакивающе, низко.

Я поднимаю глаза и встречаю отражение в зеркале напротив. Глаза горят, губы припухли, дыхание сбито. В глазах — такое желание, что становится страшно. Страшно за себя.

Я словно голодная кошка….

А дальше я уже не помню, как теряю контроль. Потому что он его забирает.

Я утопаю в его руках, в его запахе, в движениях, в этом безумном ритме, что он задаёт мне. Я кричу, я умоляю, я захлёбываюсь в удовольствии и понимаю, что давно уже не принадлежу себе.

Толчок за толчком Илья накачивает меня собой, заставляя забыться, потерять контроль полностью.

И в этом тоже есть невероятная сладость.

После я стою под душем, позволяя горячей воде смыть с меня всё. Его прикосновения. Его запах. Его.

Для безопасности. Я не должна пахнуть другим мужчиной.

Но даже вода не может этого сделать. Я чувствую его на себе, внутри себя, в каждом миллиметре своей кожи.

Я закрываю глаза и медленно провожу пальцами по рукам, по животу. Мое тело, как будто проснулось. Оно больше не принадлежит ни Роману, ни той Лиле, которой я была раньше. Оно.… живое.

— Не увлекайся, — слышу вдруг голос за спиной.

Илья стоит в дверном проёме ванной, прислонившись плечом к косяку. Рубашка на нём расстёгнута полностью, штаны спущены на бёдрах. В глазах лукавый прищур.

— Ты что-то хотел? — мой голос выходит хриплым. Я сглатываю, когда он опускает взгляд на мою грудь и его глаза снова темнеют.

— А ты помнишь, я обещал тебе показать пожёстче? — его тон почти ленивый, но меня даже под струями горячей воды обдаёт мурашками.

Спину пронзает разрядом тока. Внутри все сжимается.

— Ты еще хочешь? — он делает шаг вперёд.

Я чувствую, как горят мои щёки. Влажные волосы липнут к коже. Я не сразу отвечаю, потому что…

— Да, — выходит тихо, почти одними губами.

Его ухмылка медленно расползается по лицу. В глазах мелькает тёмное пламя.

— Тогда в субботу у нас с тобой планы. Закрытый клуб. Никаких ограничений. — Он подходит ближе, встаёт ко мне под душ прямо в одежде, которая тут же намокает, и наклоняется к моему уху. — Ты доверяешь мне?

Я не знаю, что сказать. Мое сердце пропускает удар.

Доверяю ли?

Я не знаю, но хочу. Хочу довериться. Хочу забыть обо всём.

С ним мне нравится делать это.

— Тогда не передумай, Лиля, — его губы касаются моей щеки. — Ты мне обещала.

Илья наклоняется и целует меня, а потом выходит из душа, и через пару минут я слышу щелчок входной двери.

32

Я выхожу из дома, ощущая легкую дрожь в руках. Сердце колотится так, что, кажется, будто на ребрах изнутри появятся трещины. Ладони влажные, дыхание глубже, чем обычно

Я сказала Роману, что у меня вечерние занятия в художественной школе, а после них я заеду к сестре. Он кивнул, даже не усомнившись. Мы с ним недавно обсуждали, что с Любой я общаться не перестану, ведь она моя родная сестра, и мы всегда были близки. Но я обещала, что наши с ним отношения и внутрисемейные дела я с Любой обсуждать не буду.

Всё складывается слишком гладко, и от этого меня накрывает странное ощущение — смесь облегчения и страха. Я лгу мужу, обманываю, скрываюсь, и всё ради одной встречи. Ради Ильи.

Я ставлю машину на парковке у торгового центра, выхожу, проверяю, не наблюдает ли никто из знакомых, и ловлю такси. Схема уже отработана.

Мой путь — в квартиру Ильи. С каждой минутой приближения к нему внутри разрастается какое-то лихорадочное возбуждение. На грани с паникой.

Такое состояние ведь не норма, да? Жить с таким пульсом то еще испытание.

Когда я захожу в его квартиру, он уже ждет. Прислонившись к стене, с ленивой улыбкой, но глазами, в которых горит что-то опасное. Что-то, что обещает мне совершенно новую грань реальности. Каждый раз. При каждой нашей встрече.

— Ты дрожишь, — он подходит ближе, касается пальцами моего подбородка. — Боишься?

Я сглатываю. Я ведь действительно боюсь.

Но чего именно? Того, что Роман узнает? Или того, что мне слишком нравится эта игра?

— Нет, — выдыхаю, но мой голос звучит недостаточно убедительно.

— Врешь, — усмехается он и медленно наклоняется, чтобы коснуться моих губ. Поцелуй короткий, но прожигающий. Я делаю шаг вперёд, но он останавливает меня, удерживая за талию.

— Я бы с удовольствием взял тебя прямо сейчас, — произносит он, его голос обволакивает, гипнотизирует, заставляет дыхание сбиться. — Но я не хочу отнимать у тебя впечатления от сегодняшнего вечера.

Я моргаю, тяжело вбирая воздух в лёгкие. Этот вечер.…

— Мы действительно туда идем? — шепчу я, словно сомневаясь в реальности происходящего.

Нет, даже не так. Вот так: Я действительно туда иду?!

— Конечно, — его пальцы ласково скользят по моему затылку, зарываются в волосы. — Ты ведь хочешь узнать, что значит "пожёстче", верно? Ну или хотя бы посмотреть.

Щекотка внутри становится огненной. Я вспоминаю его слова. Помню, как тогда внутри всё сжалось от этих обещаний.

Опускаю глаза, пытаясь найти в себе хоть каплю благоразумия.

Что же я творю? Что это за воздействие такое?

Меня словно опоили чем-то, но я-то знаю, что это не так.

Хочется крикнуть: “Ох, Лиля, остановись! Одумайся!”

Но ладонь Ильи ложится мне на шею, лёгкий нажим пальцев заставляет меня снова встретиться с ним взглядом.

— Я обещаю, тебе понравится, — его голос скользит по моей коже, проникает под нее. — Просто доверься мне.

И я понимаю, что уже давно перешла ту черту,