Выгодная позиция - Ребекка Дж. Каффери

Я почти забыл, что мы договорились об этом, так как весь воздух покинул комнату.

Я быстро киваю.

«Да, да, завтра», - говорю я. В этот момент моя челюсть так крепко сжата, что мне, наверное, все равно понадобится его дурацкая йога, чтобы разгрузить шею и

мышцы.

Он открывает дверь, комично оглядывается налево и направо, чтобы убедиться, что

никто не видит, как он уходит, хотя мы не сделали ничего плохого, и без лишних

слов выскальзывает в коридор. Дверь закрывается за ним с окончательностью, которая ощущается как облегчение и одновременно как тяжелая утрата.

В комнату снова врывается воздух, и я наконец-то могу вздохнуть. Это не совсем

дыхание, я скорее задыхаюсь, как будто мои легкие отчаянно пытаются и не могут

использовать весь воздух, который я вдыхаю, - но я согласен на это, чем на то, что я

вообще не могу дышать.

В сочетании с болью в горле от рвоты и невероятно пустым желудком отдышка не

идет мне на пользу. Мне отчаянно нужно собраться с мыслями и стереть из мозга

все воспоминания об этом утре. Провести оставшийся выходной день, отдыхая и

восстанавливая силы. Киан сказал, что так посоветовала его сестра, а она медсестра, так что мне, наверное, стоит прислушаться. Я определенно не стану заказывать

пару тостов из меню обслуживания номеров, потому что так велел Киан.

Мне абсолютно все равно, что думает Киан.

Глава девять

Киан

Мы разгромили Гран-при Австралии. Уже второй раз в этом сезоне Хендерсом

занимает два места на пьедестале, и я не могу быть не счастлив, что снова оказался

на вершине мира, на первом месте.

Это сильное начало сезона, и, размышляя над некоторыми причинами этого, я

нехотя признаю, что Харпер пробудил во мне соревновательную сторону - и, возможно, это дает мне преимущество на трассе. В том, что на днях мне пришлось

присматривать за его жалкой задницей, есть и положительный момент: он наконец-то решил присоединиться ко мне в спортзале. Он действительно прилагает усилия, а

не ведет себя так, будто пришел, чтобы доказать директору свою правоту, и это

приятно.

Все начинается на беговой дорожке. Он выбирает ту, что рядом со мной, и сначала

мы осторожно разминаемся. Я увеличиваю скорость до бега трусцой, и он быстро

следует за мной. Я снова увеличиваю скорость, и он ее набирает; я снова

увеличиваю скорость, и он бежит рядом со мной, увеличивая скорость, чтобы

догнать меня, а затем я увеличиваю свою. Так продолжается до тех пор, пока мы

оба не выкладываемся по полной, практически синхронно, но я не могу

остановиться. Я не могу позволить ему победить. Что мы выиграем, я понятия не

имею, но это захватывает дух. Все мое тело горит, как от волнения, так и от того, как сильно я его напрягаю. Я не могу вспомнить, когда в последний раз, кроме как в

кабине пилота, я чувствовал себя настолько живым.

В конце концов он нажимает на кнопку «стоп», и я испытываю момент

напряженного триумфа, а затем быстро следую его примеру. Мы пыхтим, как

собаки, пока тренажеры замедляют темп нашей ходьбы, а наши спортивные

полотенца не могут достаточно быстро вытереть пот, льющийся по нашим лицам.

Это самое веселое, что у меня было за последние сто лет. Из всех людей, именно с

Харпером Джейсом!

«Сколько ты приседаешь?» - спрашивает он между глотками спортивного напитка

фиолетового цвета.

«Сто сорок. Зависит от повторений. А ты?»

«Сто сорок». Но он не уверен, и я чувствую, что он, скорее всего, попытается

безрассудно доказать мне это, и у нас будет еще один гонщик, получивший травму.

«Ну, сегодня я делаю верхнюю часть тела, так что кардио закончено», - говорю я, -

«так что можешь приберечь свои навыки приседаний для другого раза... если мы

будем делать это вместе?» Он не пытается спорить со мной по этому поводу, что в

кои-то веки приятно, и вместо этого идет за мной к тренажеру для бицепсов.

И все же мы продолжаем соревноваться, пытаясь превзойти друг друга в каждом

упражнении. Но самое странное, что на самом деле это смешно, и я получаю

больше удовольствия от своей рутины, чем обычно. Я определенно заставляю себя

работать сильнее, чем обычно, и должен признать, что, возможно, эта новая

инъекция свежей мотивации давно назревала в моих тренировках в спортзале.

________

Теперь, к сожалению, настало время выполнить свою часть сделки. Я одет в то, что

Харпер считает моей одеждой для прогулок, - темно-синюю рубашку с короткими

рукавами и джинсовые шорты, которые немного обтягивают. Мы находимся в баре, который он считает подходящим для праздника и в который я ни за что на свете не

пришел бы, если бы не согласился на эту сделку.

Харпер и Йоханнес направляются к бару, а я блуждаю в поисках кабинки, которая

находится чуть в стороне от остальных. Ненавижу чувствовать себя так, будто я все

время на виду.

Они быстро возвращаются, в руках Йоханнеса два бокала с чем-то темным и

газированным, а в руках Харпера - бутылка пива. Черт возьми! Я же ясно сказал, что мне нужна только вода. Никто из них ничего не говорит, когда они садятся в

кабинку рядом со мной, на их лицах одинаковые ухмылки, потому что они явно

намеренно проигнорировали все, что я сказал.

Кажется, я никогда в жизни не чувствовал себя так неловко. Я украдкой смотрю на

часы. Дома сейчас раннее утро. Я мог бы поболтать с Элизой, дать ей немного

взрослой беседы, прежде чем дети встанут и ей придется начать мамину утреннюю

рутину. Необходимость быть рядом, пусть даже виртуально, возрастает, когда

Грант уезжает на конференцию.

«Итак, Кайан, этот парень наконец-то вытащил тебя, да? Тебе нравится Страна Оз?

Наверное, ты приезжал сюда последние десять лет. Здесь когда-нибудь бывает

скучно?» Я знаю, что Йоханнес просто старается быть вежливым, но я всегда вижу

только внутренности отеля, ипподром и все места, куда меня таскают на

собеседования.

Я ломаю голову, пытаясь представить, как это было десять лет назад, когда я был

примерно в их возрасте, когда жизнь была проще и давление не было таким

сильным. Я никогда не был большим любителем вечеринок, но кое-что осмотрел.

«Приятно побывать в тепле, но не могу сказать, что в этот раз я увидел много

интересного».

«Говорю вам», - начал Харпер, прижав к губам ободок своего стакана с чем бы то

ни