Хочу свести тебя с ума - Анна Белинская

главной роли. Но здесь и близко подобного нет. Кроме хард-рока, все вполне чинно и благородно. Никакой свалки жженых колес, никаких полуголых вульгарных девиц и агрессивно-настроенных личностей в косухах, банданах и с громоздкими цепями на шеях.

Меня даже немного отпускает. О какой опасности говорил Волков? В метро и то гораздо опаснее, чем здесь. А если абстрагироваться и вообще не думать, что я на гонках, можно решить, что мне посчастливилось посетить выставку крутых прокачанных спорткаров.

– Не зевай, – неожиданно рядом появляется Волков. – Идем.

Сунув руки в карманы кожанки, Паша двигается быстро и уверенно вперед.

Утыкаюсь глазами в его спину, обтянутую кожей куртки. Мой взгляд спускается ниже, на его задницу, упакованную в черные джинсы. Его задница хороша. Стоит это признать.

Вздохнув, опускаю лицо, но тут же врезаюсь носом в резко остановившегося Волкова.

– Что? Пришли? – уточняю я, подняв голову и посмотрев на обернувшегося ко мне парня.

– Я сказал рядом, а не сзади меня! – гавкает он, а потом, вытянув шею, осматривается.

– Я не собака, – огрызаюсь в ответ я.

Фыркнув на мой выпад что-то нечленораздельное, Пашка внезапно достает одну руку из кармана и крепко перехватывает мою ладонь. И это неожиданное прикосновение выбивает меня из колеи. Потому что его пальцы горячие и сильные. И от моей кисти вверх по нервным окончаниям будто ползет электрический ток, лишая воли к сопротивлению и смущая до гула в ушах.

Волков начинает движение, вероятно, наконец, отыскав взглядом свою компанию. А я, закусив губу, семеню рядом с ним, думая только о том, что теперь многие оглядываются на нас, с интересом посматривая на наши соединенные руки.

Через минуту мы подходим к скоплению людей, стоящих полукругом, и протискиваемся сквозь толпу к центру. Волков идет впереди. Проталкиваясь широкими плечами, он расчищает нам путь и тянет меня за собой, еще крепче сжимая мою ладонь. Теперь на нас пялятся абсолютно все, будто я не за руку с ним иду, а на поводке и абсолютно голая! Кто-то удивленно косится, когда проходим мимо, и мои щеки жарко вспыхивают.

Но как только нам удается встать в первую линию, чужое внимание перестает задевать, потому что я вижу то, ради чего напросилась сюда!

 У меня округляются глаза и распахивается от изумления рот.

– Давай-давай! – кто-то орет справа от меня, а следом подбадривает свой выкрик оглушительным свистом. К слову, свистят тут многие.

В центре этого полукруга спортивная машина крутится на одном месте с такой скоростью, что даже у меня, глядя на нее, кружится голова. Из-под колес этой тачки летят пыль и мелкие камни.

– Ее-ее! Красава!

Тачку чуть заносит вправо, и в этот миг люди, охнув как единый организм, схлынивают с ближнего фланга подальше. Пугаюсь и я, адреналин шкалит в крови мгновенно. Но через миг машина выправляется и крутится дальше.

Крепко сжав мое плечо, Паша слегка задвигает меня за себя, будто его тело способно уберечь в случае, если водитель потеряет управление. Он прижимает меня к своему боку так плотно, что становится жарко. Запах мужского дезодоранта перемешивается с гарью жженых покрышек в моих легких в какой-то невообразимый коктейль. И я стою, замерев, ощущая целую бурю эмоций.

Подбадривающие хлопки и возгласы не заглушают звук визжащих тормозов. Мне не удается разглядеть, кто за рулем машины, настолько велика скорость ее вращения.

– Блять. Давно гарцует? – слышу недовольный голос Волкова над своей макушкой.

Я поворачиваю голову влево и вижу рядом с нами парня, к которому адресован вопрос.

– Минуты три. Здаров, – незнакомец протягивает руку Паше, который в ответ приветственно пожимает в своей, при этом умудряется не отпустить меня.

– Привет, – отзывается Волков и снова переводит взгляд на лихача. Поджимает губы и качает головой.

Я же ловлю на себя быстрый любопытный взгляд его приятеля и украдкой рассматриваю его в ответ. Он немного ниже Паши и плотнее. Симпатичное округлое лицо с характерными азиатскими чертами, ухоженная бородка, модная челка иссиня черных волос и теплый, но очень проницательный взгляд. Будто он понимает про тебя гораздо больше, чем ты сам, сканирует за секунду. Интересный экземпляр.

От разглядывания парня меня отвлекают резкие взрывные аплодисменты и крики.

Я смотрю вперед, туда, где машина остановилась, и из облака поднятой ею пыли выходит молодой парень. Он широко улыбается приветствующий его публике, театрально прижав руку к сердцу, кланяется и, заметив Пашу, двигается к нам. Только в этот момент Волков резко меня отпускает и делает шаг в сторону.

Лихач идет так, будто под его ногами красная ковровая дорожка. Ровно и прямо, ничуть, не спотыкаясь. Как у него не кружится голова после таких виражей?

– Охуенно, братка!

В ответ лихач раздает налево и направо улыбки и приветственные жесты.

– Имба, чувак!

– Рязань, ты был крут, парень! – выкрикивает кто-то, и по этому прозвищу я понимаю, что он и есть тот самый Лука Рязанцев, родной брат Сони.

Под светом фар я могу его рассмотреть. Он худоват. Высокий и совсем неспортивный, но очень симпатичный. Черты лица аристократические, даже надменные, но все сглаживает лучезарная, безбашенная улыбка на его губах.

 Да, именно эта харизма, с которой он раздаривает окружающим свое обаяние, делает его очень притягательным для остальных.

– Здорова, плебеи! – Рязанцев вытягивает обе свои руки Паше и азиату, который, закатив глаза и пожав в ответ руку, отзывается:

– Пошел ты.

– Узбагойся, милаш, – хохотнув, насмешливо бросает ему лихач, а потом тут же теряет к нему интерес и переводит свое внимание на Пашу, который так и ничего ему не ответил.

Волков смотрит на парня укоризненно. Не скрывая недовольства и раздражения.

– Охуеть, братишка, аэродинамика просто пушечка, – Лука складывает три пальца вместе и подносит их к губам, после чего целует. – Подвеска – зачет, братан. Ну ты и сам видел. Че, как? Заценил? Я пиздат, скажи? – обращается он к Паше.

– Скажу, – кивает Волков, – ты долбоеб.

– Ой, блять, ну начинается…– сокрушается Рязанцев. – Давай еще задницу мне подотри. Мамочка, блять…

Боже…

Мне хочется закрыть себе уши руками. А еще вымыть с хлоркой рты этих парней, которые разговаривают как…как гопота!

Именно сейчас, смотря на это все и слушая их разговор, я в который раз за сегодняшний вечер чувствую себя маленькой девочкой. Глупой, наивной девочкой. А эти парни…они…Они другие. Из другого измерения. И Паша…он ведь тоже другой.

– О-оо, а кто тут у нас? – я вздрагиваю, когда моей ладони касается теплая рука. Вскидываю лицо и смотрю, как тонет моя ладошка в ладони лихача, который склоняется и целует мое запястье. – Привет, крошка. Я Лука. Преподобный Лука. Апостол,