Отбор. Помощница кронпринца - Дарья Верескова

Она знает свою цену. И сейчас показала остальным, что к ней нельзя проявлять даже малейшего невнимания.

— Его Высочество бросил на тебя множество взглядов, — докладывала ей матушка, потому что сама девушка ни в коем случае не могла себе позволить проявить открытый интерес к принцу.

— Бросил множество взглядов, но ни разу не подошёл, не пригласил на танец? — Лианна пригубила вино и мягко улыбнулась матери, чувствуя, что обязана изображать уверенность.

Те, кто танцевал сегодня с принцем, станут в глазах придворных фаворитками, по крайней мере до следующего задания и объявления победительниц.

— Ты уже фаворитка, он просто играет, не желает показывать, насколько ты важна. Но ведь вы оба умеете играть в эти игры.

Конечно, умеют. Однако мужчина- оборотень должен быть охотником, желать получить её, как приз, как добычу, трудиться ради этого.

И она обязательно добьётся своего, пусть и не сразу.

— Смотри, Барбара ле Гуинн… Думаю, она очень рада, что её виконт умер и теперь она богатая вдова, — матушка тем временем докладывала Лианне обо всех, кого видела вокруг. — Может, она и сама помогла ему уйти.

— Мама́, пожалуйста… Все знают, что виконт Ле Гуинн уже год не поднимался с постели, да и до этого чувствовал себя плохо. Пойду поздороваюсь с ней, — Лианна не знала Барбару ле Гуинн лично, но сегодня поняла, что ей нужна заметная женская поддержка, особенно перед первым заданием через три дня.

Конкурсанток поселили в роскошных покоях отдельного крыла дворца — всех вместе, и это уже отличалось от того, к чему она привыкла. Прежде клан Бэар размещали рядом с родственниками и приближенными короля, но теперь кронпринц, по слухам, стремился создать для всех равные условия.

Именно там, во время общих обедов, Лианна впервые заметила, как остальные девушки стараются держаться от неё в стороне. В то время как общительная Селина д’Авелин легко собирала вокруг себя небольшой круг подруг.

— Подожди… Его Высочество куда‑то направляется.

Лианна обернулась, пытаясь найти принца взглядом, но обзор ей загородили граф Ян Арвеллар и Великая принцесса Зеновия Николетта, которые двигались вместе к выходу. Принцесса что-то серьёзно выговаривала королевскому советнику.

Чуть обойдя их, она увидела, что принц Каэлис Арно беседует ни с кем иным, как с бароном Рено Эскларом — и с той самой, кто семь лет назад, собственной влюблённой глупостью, похоронила своё будущее.

Леди Миолина Валаре…

Некогда первая красавица королевства, внешне она почти не изменилась — несмотря на то, что её зверь, которого ощущали все, так и не пробудился. Кто-то когда-то сказал Лианне, что сейчас она стоит на том же уровне, на каком была леди Валаре семь лет назад, но Лианна лишь вежливо ответила, что не следует сравнивать двух девушек.

А внутри она кипела от ярости даже от возможности подобного сравнения.

Какая нелепость!

Мио Валаре, при всей своей поразительной красоте, оказалась тупой и доступной. Она занималась тем, чем должны заниматься мужчины, — отдавала. Невинность, честь, репутацию, любовь.

В то время как Лианна собиралась лишь принимать. Как и полагается женщине.

И всё же именно возле Мио Валаре сейчас стоял кронпринц, по всей видимости — защищая её от барона, хотя с такого расстояния леди Бэар не могла разобрать, о чём шла речь.

Она лишь увидела, как, отходя, принц будто бы случайно — а на деле весьма преднамеренно — выронил коробочку, которую до этого держал в руках барон Эсклар.

Коробочку, в которой лежала оранжевая лента.

Глава 10. Извинения и новая вакансия

На следующий день, в девять утра, как и было велено, я ждала около Галереи Шестого Века. Здесь, вдоль полированных стен, между огромными витражными окнами, хранилась коллекция картин, статуй и артефактов, созданных в шестом веке — стоимостью в миллионы золотых.

Даже один похищенный предмет мог обеспечить безбедную жизнь любому вору, но мне сейчас было не до любования шлемом короля Магнуса Теобальда. В самом конце галереи, на скамейке с резной спинкой, словно бы случайно восседала Гелена де Рокфельт — в окружении своих высокородных подруг и знакомых.

Здесь же, словно невзначай, прогуливались и другие аристократы, и даже одна из моих кузин, которую я не видела уже три года. Ни на балу, ни сейчас она не подошла ко мне.

Запахи после бала резко потускнели, хотя, к моему удивлению, не исчезли полностью. В замке действовала сильная магия, глушащая такие следы.

Лорд Крамберг наблюдал за мной с другого конца галереи, точно коршун, — следя, чтобы я принесла извинения. Иначе не видать мне никакого повышения. А может, и нынешней работы тоже. Даже места ассистента младшего ритуалиста.

Интересно, чья это была идея с извинениями? Его или самой Гелены де Рокфельт?

Мать моего бывшего жениха заметила меня сразу же: скосила на меня один из своих красивых янтарных глаз, но тут же вернулась к разговору, будто бы оказалась здесь случайно.

Вздохнув и расправив плечи, я направилась к ней, про себя отметив, что Леонарда нигде не видно.

Как и всегда, он предпочитал, чтобы с его матушкой я общалась без него.

— Вы искали меня, Ваше Сиятельство? — вежливо, даже почти виновато начала я.

Я очень долго размышляла, как начать этот разговор. Без сомнения, и место, и время были выбраны не случайно — графиня хотела публичного извинения, но при этом вряд ли желала выглядеть злодейкой.

А я решила изображать идиотку. Раз уж мне предстоит очередная порция унижений, особенно при том, что я даже не искала общества Леонарда, то стоит хотя бы сделать так, чтобы в следующий раз они десять раз подумали, прежде чем требовать от меня подобного.

— Я не искала вас, дитя, — с едва заметным презрением ответила графиня, отвернувшись от своей собеседницы — матери одной из участниц.

— Мне было передано, что вы ожидаете публичных извинений, — всё так же вежливо улыбаясь, произнесла я.

Я заметила, что многие разговоры в галерее стихли, хоть никто и не оборачивался.

Аристократы старались делать вид, будто не подслушивают, но не могли сдержать собственного любопытства.

— Передано… — в янтарных глазах вспыхнуло раздражение, но она быстро взяла себя в руки. — Вы хотите принести извинения?

Она казалась скучающей, и в голосе её послышалось равнодушие, будто Её Сиятельство была слишком важна и занята, чтобы тратить время на мои покаянные речи.

— Д… девять