Я твоя пленница - Алёна Рю

решено оставить Доновану для строительства дороги. Так что в Фортундейл доставят только девушек. Это был серьезный провал. Мрачными ходили все, от солдат до генералов.

– Не понимаю, как это произошло, – ворчал по дороге Кириан. – Донован месяцами держал своих рабочих в узде. Да и они могли взбунтоваться раньше, когда против них не было армии.

Логика подсказывала, что необходимый для взрыва ингредиент мы привезли с собой. Так же считал и полковник Ханниган, высказавший:

– Милорд, боюсь, бунт начался со стороны наших пленных. А дальше уже рабы Донована последовали дурному примеру.

Кириан согласился:

– Линги увидели, что мы выбрались из гор, и решили, что теперь их будет сложнее искать.

Я старалась изо всех сил скрыть улыбку. Среди схваченных пленных не было знакомых лиц. А значит, и Люк, и даже Грэг сумели спастись. Из девушек, правда, все еще оставались Джетта с Карин. Но зато Алисса сбежала.

Это были лучшие новости за все недели нашего путешествия. Но я понимала, что мое приподнятое настроение лучше бы не выпячивать. А потому накинула капюшон и сосредоточенно смотрела на дорогу перед собой.

Думаю, Кириан догадывался о моей тайной радости. Но благо ничего говорить об этом не стал. И уж не знаю, подействовала ли на него смерть лорда Гексли, но на следующей стоянке у нас опять было два отдельных ложа.

Снова потянулись одинаковые дни. Мы ехали через бесконечный однообразный лес, разбивали лагерь, собирались и снова ехали. Алтимор верхом на Ниаде скакал впереди, а я держалась рядом с Кирианом. Ничего как будто не изменилось. И о том случайном поцелуе напоминали лишь взгляды принца, которые я иногда на себе ловила. Заметив их, мой жених хмурился. Но поскольку это были лишь взгляды, никто ничего не предпринимал.

Я уже было успокоилась и решила, что Алтимор все-таки внял словам дяди, когда во время одной из стоянок принц застал меня врасплох.

Глава одиннадцатая. Фортундейл

Мы подъехали к бурной реке, через которую, как сказал Кириан, раньше был перекинут мост, но его, видимо, снесло наводнением. И теперь, чтобы перебраться, нужно было строить новый. Сам лорд и занялся этим вопросом, оставив меня под стражей Ройса.

Я держалась возле палатки, чтобы воин меня видел, и собирала пожелтевшие кленовые листья. От скуки решила сплести венок. Неподалеку стучали топоры, пахло свежей древесиной. И в целом я чувствовала себя на удивление спокойно.

И вот в этот самый мирный момент, когда я увлеклась делом настолько, что ничего вокруг не замечала, принц и решил меня утащить. Схватил за руку и утянул сначала за палатку, а потом к повозке с ящиками. Здесь нас никому из лагеря не было бы видно.

– Что ты делаешь? – шипела я на Алтимора, однако послушно следовала за ним. – Где Ройс?

– Разговаривает с Паулиной.

Принц прижал меня к стенке телеги и склонился, чтобы поцеловать. Но я успела поднять руку и коснуться ладонью его губ.

– Нет, – сказала я как можно тверже.

Алтимор шумно выдохнул.

– Всю дорогу я не могу перестать думать о тебе, – проговорил он, отступив на шаг. – Это как наваждение. Одержимость.

Я молчала. Описав небольшой круг, принц снова вернулся ко мне.

– Ниа, мне нужно только твое слово, и я тебя заберу. Это разрушит мои отношения с дядей, но мне уже всё равно. Я спать не могу. Есть не могу. Я все время о тебе думаю!

Я посмотрела Алтимору в глаза. В них пылал едва сдерживаемый огонь. Но мне вдруг подумалось, что принц старше меня всего на два-три года. Мы почти ровесники. Оба вчерашние дети. Другое дело уже поживший Кириан. Поэтому мой жених держался так спокойно. Он умел отличить юношескую страсть от серьезного чувства.

– Зачем заберешь? – спросила я.

Принц дернулся, как будто его оцарапали.

– Чтобы сделать своей любовницей? – продолжила я. – Мы уже прячемся за ящиками, как пара изменников. А я так не хочу. Если я не могу вернуться домой, то пусть у меня, по крайней мере, будет достойная жизнь. Семья и дети, о которых я буду заботиться.

Так странно, что совсем недавно мысль о детях с Кирианом меня пугала. Теперь же я поняла, что это был бы наилучший выход. Даже если у меня не получится по-настоящему полюбить своего мужа, между нами всё равно останется уважение. И в наших детях я найду свое счастье. Я буду рассказывать им о лингах. О том, что мы совсем не дикари, а во многом и куда более цивилизованные, чем эта империя, живущая за счет рабского труда.

Не знаю, что прочитал у меня на лице Алтимор, но мои слова, похоже, подействовали на него, как ушат воды на голову пьяного.

– Не верю, что ты его любишь, – проговорил он, но не слишком убедительно.

– Я не хочу быть еще одной в списке твоих побед, – ответила я.

Это заставило Алтимора улыбнуться.

– Ты уже моя пленница.

– Я его пленница. А в твой гарем я не хочу.

– Ну почему сразу в гарем, – принц качнул головой. – У меня его, кстати, нет. Принцам до восхождения на трон и не положено.

– Потому что вам сначала надо жениться, – сказала я.

Не знаю, так ли всё было устроено в Ангорской империи, но по тому, как Алтимор скривился, поняла, что так. И Кириан был прав, говоря, что он не сможет взять меня в жены, даже если захочет.

Принц потер шею под стянутыми в хвостик волосами. Он явно искал какие-то аргументы, но я чувствовала, что крыть ему было нечем.

– А как же страсть? – спросил он, поднимая на меня глаза. – Ты готова навсегда запереть себя в клетке этого брака?

– С браком или нет, я и так в клетке, – ответила я. – Но то, что мне предлагает Кириан, намного достойнее того, что предлагаешь ты.

Я слушала сама себя и не узнавала. Это говорила девушка, недавно чуть не бросившаяся в омут с Люком. Что со мной случилось?

– Что ж, – помолчав, проговорил Алтимор. – Кириан, наговоривший всё это про гаремы и женитьбу, прав. Я куда менее свободен, чем он, хотя со стороны могло показаться иначе. Но я знаю, что ты ко мне испытываешь. Твои губы произносят одно, а твое тело говорит совсем другое. Тогда в доме… Я почувствовал твое желание. И сколько бы ты себя ни уверяла, что его нет, мы оба знаем правду.

Я хотела его перебить, но принц поднял вверх раскрытую ладонь.

– Я не буду пользоваться положением и к чему-либо тебя принуждать. Но и