Мне тебя навязали - Лариса Петровичева

– Так еще никто не делал, – проговорила Динграсс с той же потрясенной интонацией.

– Теперь я делаю. Пусть мой муж превращает меня за это в новый куст, – бросила Адемин, поправила поясок и улыбнулась: – Что ж, кажется, нам с тобой пора вышивать!

***

– Так и сказала?

Слугу звали Джеймс, он был рядом с Рейвенаром уже десять лет и почти перестал бояться своего господина – но сейчас Рейвенар видел, как нервно подрагивают его руки.

– Да, ваше высочество. Хольц и Гессемин уже выкупили платье и отправили чек в приют Кавальди. Там крыша течет, они писали несколько раз и в министерства, и королю, ну да толку…

Рейвенар аккуратно подцепил мазь из банки и нанес ее на щеку – кожа там начинала ныть, даже обезболивающее заклинание не срабатывало. Так было всегда после карцера – он с трудом приходил в себя, путался в чарах и голова плыла, словно после знатной попойки.

А сейчас все было по-другому. Да, ожоги не заживали до конца, напоминая Рейвенару о себе колющей резкой болью, да, не все чары ему поддавались – но он чувствовал себя намного бодрее. У него даже хватило сил, чтобы встать с кровати и заказать подарок для Адемин.

Что дарят девушке, которая в родном доме ходила практически в лохмотьях? Красивое платье. Девушки любят наряжаться и прихорашиваться, а уж редчайшие опалы, которые стоили безумных денег, расположили бы к себе любое сердце.

Рейвенар ловил себя на мысли, что пытается попросить прощения. Вот таким примитивным способом пытается.

Он понимал, что надо было вести себя иначе с самого начала. В конце концов, о своих вещах надо заботиться, а не забивать гвозди микроскопом. Да и люди не вещи, Нола всегда об этом говорила – вот только Морган старательно вбивал в Рейвенара совсем другое.

Ты моя вещь, мое оружие – я буду пользоваться тобой так, как сочту нужным. Могу вообще сломать тебя и выбросить – всегда помни об этом.

И вот Рейвенар решил не ломать, а заботиться – и его подарок отправили городской бедноте. Они теперь будут прославлять добрую принцессу, словно ангела небесного – платье стоило двести пятьдесят тысяч крон, за эти деньги можно было бы купить два особняка на центральных улицах!

Ладно, что уж теперь пылить, дело сделано. Адемин поступила правильно – так она сразу выделится из остальных венценосных красавиц. Ее поступок оценят во всех слоях общества: кто-то сочтет ее дурочкой, а кто-то начнет молиться за ее здоровье.

Ей нужно закрепляться в новой стране, и она сделала первый, очень важный шаг.

И все равно Рейвенар злился! Потому что не привык, чтобы с его подарками поступали вот так.

Да и кто – девчонка-бастард, свинья, которая неожиданно нашла в кармане свою гордость, вернее, глупость.

– Где она сейчас? – поинтересовался Рейвенар.

– Его величество велел принцессам и фрейлинам вышивать до обеда, – ответил Джеймс. – Они в большой гостиной ее высочества Софи.

Рейвенар ухмыльнулся, представив, с каким видом его встретит драгоценная невестка. Вряд ли она сейчас может вышивать – просто сидит с другими, старательно изображая жертву чужой несправедливости.

Возле дверей в большую гостиную Рейвенар остановился и некоторое время слушал, о чем говорят внутри.

– Это очень неразумно, – сказала Лемма. – Ваш отец что, совсем не давал вам денег? Вы не умеете с ними обращаться!

Надо же, гнилоротая сестрица сегодня говорила на удивление коротко и просто. Урок, который Рейвенар преподал Софи, пошел впрок всем остальным.

– Платье моя вещь, – услышал он голос Адемин, прозвучавший на удивление спокойно и равнодушно. – Я распоряжаюсь им так, как хочу. Как мой муж распоряжается мной… и как ваши мужья вами, кстати.

Надо же! Рейвенар усмехнулся, покачал головой.

– Это верно, – устало откликнулась Софи. – Честно говоря, я терпеть не могу южные пляжи! Этот тяжелый воздух, жара, духота… А Марк их обожает и отказывается там отдыхать без меня. Вот я и еду, а потом страдаю от отеков.

– Что делать, – вздохнула Джейн. – Мужьям не отказывают. Нравится тебе или нет, ты все равно делаешь, как хочется им, а не тебе. А ведь я слышала, что низкие сословия даже бьют своих жен, вы представляете?

Рейвенар распахнул двери, вошел и Змеиный клуб застыл, не сводя с него глаз. Софи вжалась в кресло, в ее взгляде плавало отчаяние, рука уже избавилась от бинта, но на запястье все еще был едва различимый серый след. Динграсс, неуклюжая громадина, шевельнулась так, словно хотела закрыть собой госпожу от чудовища. Остальной курятник даже не шевелился. Дышать, кажется, перестал.

Адемин замерла. Смотрела на Рейвенара так, словно только сейчас поняла, к чему может привести ее выходка. Осознала, что чудовища могут сделать с теми, кто отказывается от их подарков – осознала и утонула в жути.

И все-таки она смотрела на него. Холодно и прямо, не отводя глаз, и под ее взглядом что-то тонко звенело у Рейвенара в душе.

– Иди сюда, – приказал он, и Адемин поднялась из кресла так, словно ее тянули за невидимую нить.

И в ее глазах сейчас снова плыл ужас – как в день их первой встречи, когда она смотрела на него, не в силах отвести взгляда.

Глава 8

Они вышли в парк – молча, не говоря ни слова, потому что Рейвенар сейчас не знал, что нужно говорить, чтобы не оказаться полным дураком. Предложил Адемин руку на скользком после дождя гравии дорожки – девушка отрицательно качнула головой и неторопливо пошла чуть позади него.

– Смотрю, ты избавилась от моего подарка.

Лицо принцессы едва заметно дрогнуло, словно она ожидала пощечину.

– Я учусь у тебя.

– Чему же?

– Обращению с вещами. Ведь твоя вещь имеет право