Пленница Повелителя Василисков - Эмили Гунн

- Узницам? – только лишь переспросил он.

- Заключенным… не знаю, как вы называете запертых тут. Я чуть не умерла, а он спас…

- С-с-спас?.. – вновь переспросил тугодум, очевидно, зашепелявив от напряжения. – И ты отблагодарила, - стал вдруг голос Адиллатисса колючим.

- Я выжила, - поправила я его. - Амтомас вытащил меня из темницы.

- Амтомас, значит, - заскрежетал Адиллатисс зубами.

А его крупная рука, украшенная проступающими венами, медленно потянулась к моей шее. Осторожно, словно нехотя, обхватывая её. Угрожающее движение, полное давящей жесткости, но первое же касание вызвало во мне совершенно нелогичную дрожь. Не пугливую, не возмущенную, а мелкую рябь, жаром пробежавшуюся по коже.

- Выходит, он и не заставлял тебя дарить мне яд, - посчитал Повелитель, что поймал меня на слове. - Ты и так готова была выполнить всё, что пожелает твой «спаситель».

Дотронулся Адиллатисс пальцами к моей щеке, слегка лаская ее, и я почувствовала ошеломляющую волну смущения, надвигающуюся на меня. Такую несвоевременную, неправильную, будто вырванную из иного временного отрезка. Было стыдно за себя, за своё тело, настолько подвластное моему мучителю, уверенному в своем превосходстве.

Я пыталась сосредоточиться, чтобы сформулировать ответ, но мысли поплыли, единой лавой скапливаясь на единственном желании. Каждое раскаленное прикосновение отражалось бурным пламенем в моей трепещущей в ожидании плоти.

- Я… я не знала, - бессвязно забормотала, силясь найти правильные слова. Те, что вызовут доверие.

Василиск молча выписывал отвлекающие круги подушечками пальцев, чей леденящий сознание жар дополз уже до ямочки над моей ключицей.

- Я думала, это подношение. Ароматические масла…

- Приправленные парами отравы, - подсказал Повелитель, обхватив двумя пальцами мой подбородок, приподнимая его.

- Я ни черта не знала про яд, - глядела я на него, стараясь пробиться через стену недоверия. Но дымка похоти, уже впитавшаяся в воздух, мешала сфокусировать взор.

- А если бы знала? – мрачная усмешка пронеслась по его лицу. – Сказала бы мне? – вторая рука легла тяжелой сталью мне на поясницу, придвигая к себе моё безвольное тело.

- Побоялась бы, наверное. Просто не стала бы дарить, - быстро добавила я продолжение своих измышлений.

«Откуда я знаю, что бы сделала?! Я вообще уже ничего не понимаю. Только то, что мне нельзя тут быть. Нигде тут!» - кричал мой заплывший взгляд прямо в глаза отстраненного Адиллатисса.

- А как же угрозы? Или Амтомас проявил бы снисхождение, услышав твое нежелание выполнять повеление? – продолжилась изощренная пытка чарами соблазна, сопровождающимися поглаживаниями моей беззащитной попки. Это уже ни в какие ворота! – получилось разозлиться у меня. Видать, ягодицы не входят в список эрогенных зон моего необузданного тела. Буду знать!

А затем пришло понимание: Адиллатисс просто глумится. Наверняка, результат этого извращенного допроса вообще уже не станут засчитывать. Может, мне и вердикт давно вынесен, а Повелитель Василисков пришел всего лишь поразвлечься?? – осенила меня жуткая догадка.

- Амтомас заменил бы свой приказ на другой способ выражения благодарности, - почти и не соврала я, выдав грязную альтернативу, предложенную мне брюнетом. Правда, быть с ним поласковее Амтомас предлагал в обмен на спасение ребят. Но повелителю не обязательно знать, что оно было совсем по другому поводу.

Однако в моем ответе был и другой посыл. Я пыталась донести до Адиллатисса, что всё это время находилась под постоянными запугиваниями и шантажом. Не было там моих злокозненных намерений! Только чужая, отвратительная воля!

Но откуда-то во мне была уверенность, что скажи я всё это прямо, да хоть прокричи всю истину, сорвав при этом голос – меня не услышат. Он не поверит истеричным объяснениям и ожидаемым оправданиям.

Где-то там, глубоко в сознании проснулся неведомый мне до сих пор инстинкт, диктующий, как вести себя с этим избалованным самцом, увидевшим во мне надломленную игрушку.

А мой намек на секс-отработку сразу же попал в цель! Теперь глаза василиска вернули свой привычный блеск. И даже больше! Они метали острые молнии, будто вонзающиеся мне в разум. Адиллатисс, вернув руку на моё горло, слегка сжал его пальцами. И, сделав глубокий вдох через раздувающиеся ноздри, процедил:

- Вижу, тебе нравилосс-сь проявлять благодарносссть под ним? Нравилось?! – повторил он, не получив ответа. – Говори же! И как тебе?

- Спасибо, хорошо, - со всей храбростью отчаявшейся ответила я как в известном анекдоте, позабыв о бдительности. Ну что за идиотский вопрос вообще был, а? Вот какого ответа Адиллатисс от меня ожидал??

Зато его собственная реакция не заставила ждать! О-о, это была не ярость. То был чистый огонь! Пламя, клубящееся в янтарных глазах. Адиллатисс подался вперед, поймав меня за затылок. Его сильные пальцы вцепились мне в волосы, заставляя запрокинуть голову. И повиснув на ноющих руках, я в решительности обреченной уставилась в потемневшие зрачки своей погибели.

- Гадина, - выдохнул он, стараясь выровнять взбешенное дыхание. Но уже через миг, потерпев поражение в борьбе с собой, впился мне в рот всей громадной влажностью своей двойной природы. И изголодавшийся кончик его раздвоенного языка принялся жадно изучать мои губы, не давая отстраниться.

Я отвечала на поцелуй. Сердито, резко, вкладывая во встречный порыв всю озлобленность переносимых мною унижений. А Адиллатисс не отставал от меня в этой неистовой дикости. Его язык ворвался как хозяин, помечающий свои владения. Он был на грани. Это чувствовалось по необузданным движениям клеймящего языка, что творил невообразимое у меня во рту.

Однако дышать, несмотря на эту хищную атаку, стало в разы легче. Потому что ладони василиска, приподняв меня за попку, помогли преодолеть мучительное растяжение в связанных руках.

- Моя, - неожиданно очертил двойной кончик его языка сочную дугу на моих опухших губах. – Амто не целовал тебя, - последовало невтемное замечание.

«Вообще-то он кое-что другое делал. Скорее всего, делал.... - подумала я про себя, но разумно промолчала. – Сейчас главное, чтоб освободили. Хоть бы и за крайнюю степень нецелованности!»

Глава 16. Адиллатисс.

"У меня руки подрагивают от нетерпения! Так хочется прикоснуться к ней. Маленькой, полностью беззащитной, так услужливо подвешенной передо мной", - осознавал Повелитель Василисков, рассматривая свою неудачливую убийцу.

Запах девчонки с силой ударил в расширившиеся ноздри василиска, стоило только подойти ней. Никаких отрав и дурманов не нужно. Один этот аромат способен кружить голову василиску не тише коры корицы!

А как она смотрит?! Этими своими увлажнившимися глазенками томящегося в неволе котенка.

Это игра? Побитая попытка воззвать