Опасное положение - Екатерина Началова

«Сообщить бывшему мужу, что нынешний — хороший. Сделано. Отлично. Ужас».

Я опустила глаза, глядя на его высокие ботинки из черной гладкой кожи. Ощущение недоговоренного давило почти физически.

— Рег... — помедлила. — Ты для меня тоже на особом положении. Всегда. Я...

«Не знаю, как сформулировать то, что чувствую! Дурацкие слова...»

Я сползла с кресла, поминутно прикусывая губы, сама шагнула к Регненсесу и робко прижалась щекой к синему камзолу. Я хочу его обнять. Мне никуда не деться от того, что было. Он всегда будет иметь для меня значение.

«Так получилось, что я была с тобой, а теперь не с тобой, но ты дорог мне. Понимаешь?» — этого я не сказала, но пока стояла почувствовала как под щекой, шевельнулась грудь, как Дракон глубоко вздохнул. Он все еще пах огнем.

— Я тоже очень хочу тебя обнять, — ласково проговорил надо мной низкий голос. — Но не имею права касаться. Ты знаешь, какие все мы жуткие собственники.

«Жуткий собственник» — это я его так называла. Да... Традиции.

— Точно, прости, — спохватившись, смущенно отпрянула.

Дракон мягко улыбнулся и перевел взгляд на мой живот.

— Ты все такая же, крошка Хаоса. Я рад за тебя, очень рад.

Последние слова его прозвучали серьезно, а кадык на горле дернулся. Он тут же решительно заговорил:

— ...да, ему не понравится, что мы остались наедине. Сейчас. Крис!

Мысленно я вознесла благодарность богу бывших мужей за одного нормального.

— Спасибо, Рег, — признательно сказала вслух, отступая к креслу.

Эта мысль меня тоже волновала.

Наяр

Инициация завершилась уже затемно. Выкарабкавшись из чаши бассейна, я кое-как обратился в ворона и статуей застыл в углу храма. Лететь в темноте я не мог, ночью мы слепы, а спать птицей в сложных условиях легче — одеяло с подушкой в виде теплого оперения всегда при себе, да и храм не впустит очередного Ворона, пока предыдущий не закончил. Устойчиво стоя на холодном полу, я закрыл глаза и мгновенно провалился в сон.

...золотой дракон почуял меня, оглянулся, и я оторопел: у него оказалось три головы. Изгибая мощные длинные шеи, он окружил меня с трех сторон. Оскал... Оскал... Опять оскал... Чешуйки блестят золотом, а может солнцем, ослепляя меня. Я хочу двинуться, хочу улететь, но мои лапы завязли в земле, и трехглавый кровожадно открыл пасть, демонстируя острые длинные клыки. Он знает, мне не скрыться. Там, в его красном зеве клокочет драконье пламя. Я обречен. Последний вдох, и первая голова кусает меня, с хрустом переламывая грудную клетку. Нет сил вдохнуть. Отпуская, дракон улыбается, показывая кровавые клыки, обагренные моей кровью. Вторая голова пышет на меня огнем и я чувствую, как горят мои перья, затем кожа, нервы, мыщцы, сосуды, жир, кости... Третья голова жадно сжирает то, что осталось. Почему я каждый раз ощущаю боль?

Я кричу.

Вздрогнув, открыл глаза. Уже совсем светло.

Покосился на окно, по положению солнца понимая, что проспал до полудня. Такое со мной случалось нечасто — мы традиционно встаем с солнцем, на рассвете. Я горел во сне, горел и сейчас. Все тепо пылало так, будто я спал не в холодном храме, а на растопленной печке. Даже мозг, очумев, сгенерировал бредовый сон о трехглавом драконе.

Надо охладиться.

Перевоплотившись в человека, я с трудом залез в штаны и полуголым вышел из храма. Снаружи властвовала глубокая зима, шапки белых сугробов окружали наше черное святилище со всех сторон. Захватив в пригоршню снег, я обтер горящую грудь, спину, плечи, руки, лицо... Тщательно стирая засохшую кровь, рассматривал новый рисунок на руках. Сколько прибавилось перьев, я знал точно, лично прочувствовал каждое.

Двадцать два новых пера. По восемь на каждой руке, и по три на спине в районе затылка.

Раньше татуировка заканчивалась на середине лучевой кости, а теперь доходила до запястья, не заходя на внешнюю сторону руки, шла по ребру ладони до конца мизинца. Теперь у меня по одному длинному маховому перу на каждой руке. Болезненные места, в пальцах слишком много нервных окончаний... Я положил руки в снег, с наслаждением ощущая, как он охлаждает пылающую кожу.

Вот что я понял на этот раз: все не так страшно. В первую инициацию я испытал самую сильную боль на момент своих четырнадцати лет. Сейчас... Думаю, терпимо. Я прекрасно знаю, что бывает боль и сильнее.

Приведя себя в порядок, оделся и окончательно покинул храм, с недовольством отмечая, что родовую татуировку больше не скрыть рукавами мундира. Не люблю демонстрировать свой уровень, это недальновидно.

Кстати, об уровне. Так что я приобрел, кроме рисунка и боли?

В одиночестве стоя у заснеженного храма, я устойчиво выпрямился и сосредоточился. Вздымаемые холодным ветром снежинки, пикировали, приземляясь на лицо, на ресницы. Прикрыл глаза.

Что я ощущаю?

Мысленно сконцентрировался на новых перьях. Непосвященные думают, что приобретенная Сила очевидна. Увы. Обладать Силой то же самое, что дышать, то же самое, что говорить или ходить, она естественна. Ты не знаешь, как далеко ты можешь уйти, пока не пойдешь, не знаешь, как быстро можешь бежать, пока не побежишь — всё выясняется на практике, постигается опытом. Мне только предстоит понять, что я получил и как это использовать. Хотел бы надеяться, что я стал сильнее во внушении, чтобы быть как минимум наравне с членами Совета, а лучше — больше... Я шевельнул плечами, чувствуя, как снова нагрелись запястья, затылок, как неприятно заныли пальцы...

Нет. Сейчас я не чувствую практически ничего, кроме боли и раздражения от ее наличия. Придется постигать себя заново. Начну прямо сейчас.

С силой взмахнул руками, рассекая ребром воздух, пытаясь сбросить накаливающие меня ощущения. Хорошо, что на этот раз я могу поднять руки.

Обратившись, взмахнул крыльями, и, рассекая крыльями морозный воздух, поднялся в воздух над комплексом из родовых храмов, построенных у королевского дворца.

«Бывший муж или король? Господи, Катя, соображай уже!» — голос жены донесся до моих мыслей приглушенный, будто из-под толщи воды.

Катя?! Здесь?!

Весь обратившись в слух, я развернулся, направляясь ко дворцу Дракона.

Глава 17. Час от часу не легче

Глава 17. Час от часу не легче

Катя

Маг появился в кабинете, сбивая