Алтарь для Спящего бога - Аня Викторовна Кузнецова

– Вот и ужин нам. Не самое лучшее, да что имеем. А из шкуры сделаю вам сапожки на волчьем меху, госпожа.

– Экось ты его аккуратно прихлопнул, ― со знанием дела сказал возничий. ― И здоровенный какой. Неужели вожак?

– Ужели, ― усмехнулся Кома. ― Задержимся здесь ненадолго, а там к завтрашнему полудню будем уже в Раате.

Мясо есть Эрия отказалась наотрез ― оно ужасно воняло. Возничий тоже отказался. А вот Кома, ухмыляясь, совершенно спокойно, съел едва ли не треть туши.

– Там, откуда я родом, считается, что волчье мясо придаёт силу, ― приговаривал он.

.

Тихий быт Раата нарушил залихватский свист и глухой лошадиный топот. Немногочисленные слуги высыпали на улицу: кто с вилами, кто с другим каким оружием. Лихих людей рядом с поселением не водилось, да и мятеж обошёл стороной, но кто знает, с чем прибыли незваные гости. Ежели со злом, так будет чем защищаться, а если с добром, то и извиниться можно. Карета остановилась у самых ворот. Здоровенный заросший мужик соскочил с козел и, скинув шапку, пророкотал:

― Открывай ворота! Свои!

Люди на мгновение замерли ― кто-то сплюнул на землю ― да разошлись, а двое мужиков отперли тяжёлые ворота. Карета въехала внутрь, где к ней тут же бросился конюх. Мужик зашёл следом и, кинув шапку наземь, набрал в руки снег и умылся им.

– Как же хорошо!

Посреди двора стоял двухэтажный бревенчатый дом с резным крыльцом. На крыше виднелись три трубы. Из дома вышла невысокая старушенция в расшитой синей юбке и простой рубахе. Она оглядела карету, а увидев Кома, бросилась к нему, потеряв по дороге шерстяной платок.

– Явился, старый медведь! ― воскликнула та, потонув в медвежьих объятиях Кома.

– Да будет тебе, ― тот осторожно сжал её плечи. ― Что это ты? Неужто соскучилась? А говорила, глаза б меня не видели.

Старуха вывернулась из рук Кома и упёрла руки в бока.

– А вот не видели б! Зарос похлеще разбойника. Смотри мне, братец, возьмусь за бритву, да налысо тебя, ― та грозно погрозила пальцем, но увидев что-то за его спиной, округлила глаза. ― Экось не видать! Неужто жену в дом привёл?

Кома обернулся. Эрия уже вышла из кареты и с присущей ей холодностью рассматривала его и старуху.

– Не, сестрёнка. Это Альгар прислал её. От греха подальше.

– Вона что… От чьего греха-то? Своего, что ли?

– Кто же его уразумеет. Своего, али её. Предупреждаю, девка с норовом.

– Да и я с огоньком, братец медвежонок. А ну-ка, познакомь нас, ― старуха подхватила юбки и подошла ближе.

Кома прочистил горло и, подражая витиеватой речи лордов, представил:

– Леди Кальдерон, позвольте представить вам эм… сестру герцога нашего, Анику.

Аника скорее годиться герцогу в бабки, а то и прабабки. Сама Эрия, стараясь сохранить лицо, присела в реверансе.

– Рада знакомству, леди…

Старуха внезапно звонко рассмеялась:

– Да какая я леди. Так, развалина старая, ― она с внезапной резвостью схватила Эрию за плечи и расцеловала в обе щеки. ― Добро пожаловать. Мой дом ― твой дом. Как звать тебя?

– Эрия, ― обескураженно пролепетала девушка.

– Эрия… Eriyano ― вулкан значит по иллирийски.

Кома запрокинул голову и громогласно рассмеялся.

.

Пока Аника расталкивала слуг, чтобы те готовили комнаты, Кома подошёл к Эрии и тихо, но сурово попросил:

– Как вы, леди, можете судить, Аника наша простая, что моя шапка. Не обижайте её.

Эрия холодно посмотрела на Кома и вскинула упрямый подбородок.

– Не было ещё такого, чтобы леди Кальдерон, будучи гостьей в чужом доме, проявила неуважение к его хозяевам, ― и подошла поближе к очагу, протянув озябшие руки.

Мужик похлопал себя по бедру рукой, хмыкнул и прошептал, словно в пустоту:

– Вулкан как есть.

А после натянул шапку и вышел во двор, чтобы заняться волчьей шкурой.

В отведённой комнате, Эрия стянула с плеч меховой плащ и бросила его на стул. Комнатка была маленькой, но уютной. У стены стояла узкая кровать с мягкой периной и горсткой подушек разного размера и расцветки. У жарко растопленного очага стояло глубокое кресло. В углу притулилась этажерка с ярко расписанным тазиком для умывания и кувшином, а внизу нашёлся ночной горшок. У окна стоял просто сколоченный столик.

Эрия подошла к тазику. Рядом в мыльнице лежало мыло. Она поднесла его к лицу и почувствовала запах розового масла. Такое мыло кладут уважаемым гостям, когда как в доме всегда используют самое обычное. Несколько раз в год мама собирала всех женщин дома, и они вместе варили мыло из свиного жира и щёлока. Только в небольшую часть из него матушка добавляла цветочные масла, а затем это мыло хранилось в отдельном шкафчике, переложенное пергаментом и давалось только дорогим гостям. Это странное сравнение несказанно удивило Эрию ― она здесь гостья? Какая глупость. Она под охраной, и навряд ли её ждёт завидная судьба.

В дверь уверенно постучали и, дождавшись разрешения, вошла Аника, за которой следовали служанка и двое дюжих мужиков, неся большой свёрток.

– А ну-ка, девонька, посторонись, ― сказала старуха и сама оттеснила Эрию в сторону. ― Фрося, подмети! А вы опосля прямо тут раскатывайте.

Служанка смела немногочисленный мусор, после прошлась мокрой тряпкой, по полу, а за ней сухой. Как только она шмыгнула из комнаты, мужики положили на пол свою ношу и развернули. Эрия ахнула от удивления и прикрыла рот рукой. На пушистом и лоснящемся ковре, мягком, словно щенячья шерсть, расцвели цветы, на ветвях сидели птицы, а небо залилось такими красками, которые ещё не придумала матушка-природа.

– Разве можно по такому ходить? ― позабыв обо всём, прошептала Эрия.

– И не только ходить, но и лежать мягко. Всё, давайте, идите ― найдите себе занятие, ― бросила старуха носильщикам и, когда те ушли, прижала руки к груди. ― Из самого Халифа привезла. Сам султан Гульбаран ибн Гулинаар подарил мне его, когда замуж звал.

Эрия уже по-другому посмотрела на стоящую рядом Анику.

– И неужели не пошли?

– Да зачем мне султан, детка? Нет. Хотела вернуть ему этот подарок, да он не взял, а я не стала обижать хорошего человека.

– На него ступить страшно.

– По таким коврам босиком ходят, ― усмехнулась женщина. ― Пойдём, я приказала баню истопить. Сейчас согреешься с дороги, а там и пир закатить можно.

Разморённая влажным жаром бани и нежным воркованием Аники, Эрия позабыла обо всём на свете. Старуха принесла ей огромный халат, расшитый птицами и цветами вишни. Эрия в него