Летний сад - Полина Саймонс

пор там. – Девчонка, почти подросток, может, чуть старше, болтала не умолкая: – Капитан, вы ведете катер так быстро, и становится очень ветрено, а на мне легкая юбка. Как вы думаете, это может стать проблемой? Ветер не начнет задирать юбку, ну, вроде как до неприличия? – Она хихикнула.

– Я так не думаю. Энт, не хочешь подойти, помочь мне рулить?

Энтони бросился к отцу. Девушка повернулась, чтобы посмотреть на мальчика и Татьяну, а та улыбнулась и слегка помахала рукой.

– Это ваш сын?

– Да.

– И это…

– Да, моя жена.

– Ох… Извините меня. Я не знала, что вы женаты.

– Я женат, но извиняться не за что. Таня, подойди. Познакомься… простите, не расслышал ваше имя.

А Татьяна, проходя мимо девушки к Александру, сказала:

– Извините меня. – И невозмутимо добавила: – Пожалуй, ветер действительно может весьма нескромно задрать эту вашу юбочку. Лучше ее придерживать.

Александр прикусил губу. Татьяна спокойно встала рядом с ним, положив руку на штурвал.

В тот вечер по пути домой Александр сказал:

– Или мне придется постоянно слышать намеки, или я могу отрастить волосы.

Татьяна промолчала – потому что не предполагала, что блестящие черные волосы мужа кому-то не понравятся, – он подтолкнул ее локтем, желая знать, что она думает.

Татьяна пожевала губу.

– Постоянное внимание женщин… э-э-э… нравится тебе или нет?

– Мне все равно, детка, – ответил Александр, обнимая ее. – Хотя ты меня развеселила.

Когда Александр вернулся домой на следующий вечер, Татьяна молчала.

– В чем дело? Ты хмурая, как никогда, – спросил он, выйдя из ванной комнаты.

Она возразила:

– Обычно я не хмурая. – И вздохнула. – Я сегодня отвечала на тест.

– Какой тест? – Александр сел за стол. – Чего хотят мужья на ужин?

– Муж хочет бананы, и морковку, и кукурузу, и хлеб, и креветок, и горячий яблочный пирог с мороженым.

– Конечно, конечно. – Он засмеялся, намазывая маслом рогалик. – Расскажи об этом тесте.

– В одном из моих журналов, «Ледиз хоум», напечатали тест: «Как хорошо вы знаете вашего мужа?»

– В одном из твоих журналов? – пробормотал Александр с набитым ртом. – А я и не знал, что ты вообще читаешь журналы.

– Ну, возможно, тогда неплохо было бы и тебе ответить на те вопросы.

Он подмигнул ей через стол, намазывая масло на второй рогалик.

– И что ты узнала?

– Потерпела неудачу, вот так. Похоже, я тебя вообще не знаю.

– Правда? – На лице Александра появилось выражение насмешливой серьезности.

Татьяна открыла журнал на странице с тестом:

– Посмотри на эти вопросы. Какой любимый цвет вашего мужа? Я не знаю. Какое блюдо он любит больше всего? Я не знаю. Какой вид спорта у него любимый? Его любимая песня? Любимое мороженое? Ему нравится спать на спине или на боку? Как называется школа, которую он закончил? Я ничего не знаю!

Александр усмехнулся:

– Да ладно… Даже насчет «на спине или на боку»?

– Нет!

Доев рогалик, Александр встал, забрал у нее журнал и бросил в мусорное ведро.

– Ты права, – кивнул он. – Это просто ужасно. Моя жена не знает, какое мороженое я люблю! Требую развода. – Он вскинул брови. – Как ты думаешь, священник аннулирует наш брак?

Александр подошел к Татьяне, уныло сидевшей у стола.

– Тебе смешно. А это серьезно.

– Ты не знаешь меня, потому что не знаешь, какой цвет я люблю? – В голосе Александра звучало недоумение. – Спроси о чем-нибудь. Я отвечу.

– Но ты не хочешь ничего мне говорить! Ты вообще со мной не разговариваешь! – Татьяна заплакала.

Вытаращив глаза, ошеломленный Александр умолк и развел руками.

– Секунду назад все это выглядело как шутка, – медленно произнес он.

– Если я не знаю даже такой простой вещи, как твой любимый цвет! – пробормотала Татьяна. – Можно представить, чего еще я не знаю!

– Я сам не знаю, какой цвет мне нравится! Или какой фильм, или книга, или песня! Я не знаю, и мне плевать, я никогда о таком не думал! Боже мой, да неужели люди думают о таком после войны?

– Да!

– И это то, о чем ты хочешь думать?

– Это лучше, чем то, о чем мы думали!

Энтони, благослови, Господь, его детский путь, вышел из своей спальни и, как всегда, помешал им обсуждать что-либо до тех пор, пока он не заснет. Все, о чем они говорили, невольно касалось бы и его. А он, как только слышал, что родители говорят на повышенных тонах, тут же старался их отвлечь.

Но позже, в их постели, в темноте, Татьяна, все еще унылая, сказала Александру:

– Мы не знаем друг друга. Мне только теперь пришло в голову – пожалуй, поздновато, – что мы никогда и не знали.

– Говори за себя. Я знаю, как ты жила, и знаю, что тебе нравится в постели. Ты знаешь, как жил я и что мне нравится в постели.

Ох. Александр мог знать теоретически, интеллектуально, какие прикосновения нравятся Татьяне, но он больше не трогал ее именно так. Она не понимала, почему это так, он просто не делал этого, а она не представляла, как спросить.

– Ладно, а можно хоть раз заняться с тобой любовью без слез?

Конечно, она не собиралась заставлять его ласкать ее именно так…

– Хоть разок, и, пожалуйста… не надо говорить, что ты плачешь от счастья.

Она старалась не плакать, когда он ее любил. Но это было невозможно.

Следовало найти способ жить вместе и тесно соприкасаться, чтобы при этом все, что случилось с ними и привело их сюда, можно было бы спрятать в надежном месте, откуда они могли бы это достать, вместо того чтобы оно доставало их в самый неподходящий момент.

В спальне они превращались в ночных животных; свет всегда гасили. Татьяне нужно было что-то с этим сделать.

– Что это за жуткий запах? – спросил Александр, вернувшись домой с пристани.

– Мама намазала волосы майонезом, – сообщил Энтони, и на его лице было написано: «Мама намазала лицо утиным дерьмом».

– Что она сделала?

– Да! Она днем вымазала на голову целую банку майонеза! Па, она так сидела несколько часов, а теперь не может нагреть воду достаточно для того, чтобы все это смыть!

Александр постучал в дверь ванной комнаты.

– Уходи! – донеслось изнутри.

– Это я.

– Я тебе и говорю.

Распахнув дверь, он вошел внутрь. Татьяна сидела в ванне с мокрыми и скользкими волосами. Она тут же прикрыла грудь.

– Э-э-э… что это ты делаешь? – бесстрастно спросил он.

– Ничего. А ты что делаешь? Как прошел день? – Увидела выражение его лица. – Одно слово, Александр… – предупредила Татьяна.

– Я ничего не сказал. Ты… скоро собираешься выйти? Может, ужин приготовишь?

– Вода чуть