Хозяйка Драконьего имения, или Неожиданный муж - Светлана Романова

и оставляет на моих щеках танцующие золотые пятна. Я прикрываю глаза, чувствуя, как легкий ветерок треплет мои синие волосы. Повозка подпрыгивает на ухабах, и я крепче держусь за деревянное сидение.

Дорога петляет между изумрудными полями и густыми рощами. Наконец, повозка останавливается у добротного забора, увитого диким виноградом. За ним виднеется амбар.

Я спрыгиваю на землю. Поправляю юбку, и мы с парнями направляемся к амбару.

В полумраке, освещенном лишь узкими полосками света, пробивающимися сквозь щели в стенах, царит творческий беспорядок. Полки ломятся от плиток всех форм, размеров и цветов. Здесь и глазурованные квадраты, переливающиеся всеми оттенками радуги, и матовые прямоугольники, напоминающие о теплом песке, и замысловатые мозаики, словно сошедшие со страниц древних книг.

Мирт, сухонький старичок с седыми, как лунь, волосами и пронзительным взглядом, сидит за верстаком, склонившись над очередной плиткой. Он поднимает голову, и на его лице расплывается приветливая улыбка.

- Добро пожаловать, Эва! Я рад, что ты заглянула, – его голос хриплый, но в нем чувствуется тепло.

Он проводит меня вглубь амбара, где на стенах развешаны образцы его работ. Я замираю, пораженная красотой и изяществом каждой плитки.

- Ищешь что-то особенное? – спрашивает Мирт, наблюдая за мной.

Я задумываюсь.

- Хочу что-то особенное, Мирт. Что-то, что будет напоминать мне о доме, о семье, о красоте этого мира.

Мой взгляд останавливается на плитке, которая кажется сотканной из солнечных лучей и лесной росы. Она нежно-голубого цвета, словно кусочек неба, упавший на землю, и по ней вьется тонкий узор из серебристых листьев папоротника. В центре – крошечная, искусно вылепленная фея, с крыльями, прозрачными, как у стрекозы, и лицом, полным безмятежности. Это она.

- Эта, – выдыхаю, указывая на нее. – Эта плитка. Она… она словно живая.

Покупаю у старика нужное количество плитки и клей. Довольные едем домой. Укладывать плитку будем завтра. Скоро вечер. Пора закрывать все окна и двери.

Оказавшись дома, начинаю раскладывать посуду. Каждая тарелка, каждая чашка находит свое место. Я тщательно протираю каждую полку, прежде чем поставить на нее очередную вещь. Хочу, чтобы все было идеально.

Глава 28

Утро началось не с кофе, как я привыкла на Земле, а с запаха яиц и вареной курицы. Да, сегодня я не заморачивалась. Мы с Лили завтракаем омлетом, который я приготовила с любовью и легкой ленью, и бутербродами с той самой вареной курицей.

Сегодня день, когда мы с моими юными помощниками приступаем к финальному аккорду моей кухонной трансформации. Кухонный фартук. Этот маленький, но такой важный элемент, который должен был придать моей обновленной кухне тот самый неповторимый шарм.

Мы провозились полдня. И вот плитка сияет на стене, отражая солнечные лучи и создавая ощущение чего-то волшебного. Фартук уложен. Он смотрится просто чудесно. Именно так, как я и хотела. Каждый квадратик, каждая линия – все на своем месте. Он словно завершает картину, делая кухню по-настоящему живой.

Угощаю Логана и Мариса оладьями на скорую руку и ароматным чаем. Что-то Лили давно не слышно. Наверное, опять в библиотеке листает какую-нибудь красочную книгу. Оставляю мальчиков трапезничать, а сама иду искать малышку.

Я обшариваю каждый уголок нашего дома. На втором этаже её нет. Обыскиваю библиотеку, где книги стоят в строгом порядке, как солдаты на параде. Заглядываю в кабинет Арвида. В доме Лили нет. Нехорошее предчувствие вызывает неприятную дрожь по всему телу.

Я выхожу на улицу, и свежий воздух обжигает мои легкие.

— Лили! — кричу, и мой голос разносится по окрестностям, как эхо в пустоте.

Но ответом мне служит лишь тишина, прерываемая шорохом листвы и далеким пением птиц. Я чувствую, как страх сжимает мою грудь, как будто кто-то невидимый сжимает её в железные тиски. Обхожу дом, и каждый шаг отзывается в моем сердце, как удар молота по наковальне. Возле порога замечаю клочок бумаги. Я подхожу ближе и дрожащими руками разворачиваю его.

" Если хочешь, чтобы девчонка выжила, приходи к Иловой пещере. Никому не говори, куда пошла."

Чувствую, как холодный пот стекает по спине. Кто это написал? И что за Иловая пещера? Я никогда не слышала об этом месте.

Сжимаю клочок бумаги в руках. Внутри меня бушует буря: страх, гнев, беспомощность. Я должна найти Лили. Иду на кухню, где парни уплетают оладьи.

— Где Иловая пещера? – заявляю с порога. Некогда ходить вокруг да около.

— За озером между лесной опушкой и водопадом.

Здесь и водопад имеется? В тот раз Арвид мне не всё показал.

— Скоро вернусь, - бросаю парням. Разворачиваюсь и ухожу. – Наслаждайтесь оладьями, - добавляю.

Сердце колотится в груди, отдаваясь глухим, настойчивым стуком, который, кажется, слышен даже сквозь шелест листвы. Я иду к Иловой пещере. Зеркальная гладь озера сменяется лесной опушкой. Мои мысли заняты только одним – как там моя девочка, моя Лили. Что я скажу Арвиду, если с малышкой что-нибудь случится.

Издалека доносится шум водопада. Я на верном пути. Иду вперед и выхожу на поляну. Трава здесь необыкновенно мягкая, словно бархат, а цветы, которых я никогда не видела, распускаются яркими, неземными красками. Воздух наполнен ароматом, который невозможно описать словами – он одновременно сладкий и терпкий, манящий и немного пугающий. Мои ноги сами несут меня вперед, к темному зеву пещеры.

Темнота обволакивает меня. Я делаю шаг, потом еще один, и вот я уже внутри. Протягиваю ладонь, и по моей воле из нее вырывается мягкий, теплый свет. Он освещает стены пещеры, покрытые древними узорами, и я вижу ее.

Лили сидит на камне, сгорбившись, и сжимает кулаки так сильно, что костяшки пальцев побелели. Ее красные волосы, обычно такие яркие и живые, сейчас растрёпаны, словно после бури.

— Лили, – выдыхаю, и мой голос дрожит от переполняющих меня чувств. Я бегу к ней.

— Стой на месте, человечка! – голос, резкий и до боли знакомый, пронзает тишину пещеры.

Замираю, сердце снова начинает колотиться. Напротив меня, словно высеченная из самой тьмы, стоит Лидана. Ее лицо искажено злобой, а глаза горят недобрым огнем.

— Зачем тебе Лили? – мой голос звучит хрипло, словно я не говорила уже много дней. Каждый звук эхом отскакивает от сырых стен, усиливая ощущение изоляции.

Лидана усмехается, и этот звук похож на скрежет камней.

— Ни зачем, – отвечает она, и в ее голосе нет ни капли правды. Я знаю, что она лжет. Я чувствую это. - Девчонка здесь, чтобы тебя