Девушка из другой эпохи - Фелиция Кингсли

– В отчете указано, что удар был нанесен сзади, слева направо.

– Да, как я вам и показал, – соглашается Нокс.

– Но Бенджамин Харлоу не мог ее убить так, потому что он левша! – объясняю я.

Насмешливое выражение лица Нокса меняется в ту же секунду. Теперь он смотрит на меня серьезно, даже мрачно.

– Откуда вы знаете?

– Вчера я ходила в «Кроникл» с Люси, а Харлоу уже там был. Я видела, как он пишет записку Торпу, и писал он левой рукой. Разве не вы сами мне сказали, что левши держат предметы преобладающей рукой? Если бы он убил Эмили, то порез шел бы справа налево, а не наоборот, – со странной лихорадочностью объясняю я. – Я видела тело Эмили, и отчет верный: удар пришелся под левое ухо, а не под правое.

– Поэтому тот, кто убил Эмили, держал нож правой рукой, – подводит итог Нокс.

– Я считаю, что они арестовали не того и убийца Эмили все еще на свободе.

Нокс кивает.

– Вы еще кому-то об этом говорили?

Качаю головой:

– К чему? Все так счастливы, что смерть Эмили и арест Харлоу положили конец скандалу, что никто меня и слушать бы не стал.

– Вы правы, – соглашается он, а затем делает глоток из бокала. – Теперь, когда вы получили ответ, вы довольны?

– Нет. Мне еще кое-что от вас нужно, – оживляюсь я. – Вам все еще нужно попасть в высшие круги общества Лондона?

– Не отказался бы.

– Предлагаю обмен: я буду вашим пропуском на каждое мероприятие, в каждый дом или клуб, в любое место, которое захотите посетить, – я сделаю так, что перед вами распахнутся все двери. А вы поможете мне узнать, что случилось с Эмили.

– Непохоже на равноценный обмен, моя дорогая маленькая Бекка.

– Пункт первый: не зовите меня Бекка; пункт второй – мне он кажется гораздо справедливее чем тот шантаж, который предлагали мне вы.

– С единственной разницей: то, что нужно мне, не подвергает опасности вас, а то, о чем говорите вы, подвергает опасности меня.

– О, да бросьте, я думала, что говорю с пиратом, которого ищет вся Европа и который реквизировал невероятное количество кораблей – целых сорок за год, а не с растолстевшим игроком в карты, – подначиваю его я. – И не прикрывайтесь «корсаром», этот аргумент не пройдет.

Он изучающе смотрит на меня, приподняв одну бровь:

– Вы бросаете мне вызов?

– Не знаю, это вы мне скажите. Вы чувствуете себя так, будто вам бросают вызов?

– Я не боюсь риска, но иду на него, если есть достойное вознаграждение. Без вознаграждения риск – это самопожертвование, а я, как вы несколько раз изволили повторить, пират, а не мученик.

– И какого же вознаграждения вы ожидаете?

Он окидывает меня с ног до головы таким взглядом, что еще немного – и одежда загорится.

– Мне надо подумать.

– Спать я с вами не собираюсь, – сразу проясняю я.

У него вырывается низкий смешок, и я краснею до ушей.

– Девственницы меня не интересуют: если захочу развлечься, то знаю, куда идти.

– Я не говорила, что девственница, – уточняю я.

– Как, неужели это не так? – подмигивает мне он. – Вы меня удивляете, Ребекка… в приятном смысле.

– Разумеется, так, но к расследованию это не имеет никакого отношения. Вы займетесь им или нет, Нокс? – теряя терпение, спрашиваю я.

– Почему вы обратились именно ко мне?

– Потому что мне нужен человек, который не боится запачкать руки, имеет знакомства среди не самых законопослушных людей и бывает в трущобах.

– Я никогда не говорил, что у меня есть незаконопослушные знакомые и что бываю в трущобах, – передразнивает он меня.

– Как же, неужели вы туда не ходите? – откликаюсь я. – Вы меня удивляете, Нокс… в приятном смысле.

– Какое высокое мнение обо мне. Столько комплиментов сразу могут вскружить голову, – поддразнивает он.

– Так что, Нокс? – напоминаю я.

Он останавливается передо мной, скрестив руки на груди:

– Я согласен – но с условием: если в какой-то момент риск превысит выгоду, я выхожу из игры.

– Лучше, чем ничего. – Других вариантов у меня все равно нет.

– Почему вам это так важно? Почему вы рискуете своей репутацией – ради дела, которое согласно закону уже раскрыто?

– Потому что там, откуда я родом, молча соглашаться с несправедливостью значит становиться соучастником, – решительно отвечаю я.

– Ах вот как? – Мое утверждение вызвало в нем любопытство. – И откуда же вы родом, Ребекка? Я повидал почти весь мир, но подобных мест еще не встречал.

– Из места слишком далекого даже для одного из ваших кораблей. – Я подхожу к окну, стараясь не наступить на осколки стекла от разбитого мной же окна. – Мне пора. Я свяжусь с вами через Люси, передайте своей экономке, чтобы обращалась с ней уважительно.

– Любопытства ради, скажите, мне ждать новых визитов через окно? Интересуюсь, чтобы узнать, стоит ли его чинить.

– Не знаю, – откликаюсь я, перебираясь через подоконник. – Если сомневаетесь, не запирайте на задвижку.

– Надеюсь, вам удастся разгадать дело Эмили, похоже, вас оно очень беспокоит.

– Я узнаю, что случилось, и это столь же верно, как и то, что я посмотрела все сезоны «C.S.I.: Место преступления»; клянусь солнечными очками Горацио Кейна.

– Горацио Кейна? – озадаченно переспрашивает Нокс.

– Главное, что я знаю, кто это, – коротко отвечаю я, забираясь на крышу навеса. – Спокойной ночи, Нокс, и спасибо за… консультацию.

– Зовите меня Рид.

– Спокойной ночи, Рид. Но вы продолжайте звать меня Ребеккой. Не Беккой, не Бекки, никаких уменьшительных прозвищ, они мне не нравятся.

– Хорошо, Ребекка, спокойной ночи. И… просто чтоб вы знали: ваша ночная рубашка просвечивает и сзади тоже.

Суббота, 25 мая, 1816 год

18

Над Лондоном вновь светит солнце, и благодаря по крайней мере трем дням без дождя мы можем принять участие в пикнике, который устраивает в Гайд-парке клуб «Четверка».

Все клубы исключительно для джентльменов, но когда вышеуказанные джентльмены хотят показать свою мужественность при управлении беговым экипажем, то не пренебрегают многочисленной женской публикой, устроив под этим предлогом пикник.

Причем с моей идеей пикника мероприятие не имеет ничего общего: для меня это покрывала на лугу или захваченный с собой сэндвич из «Сабвэя».

Сегодня же целая армия слуг заставила луг столами, стульями и даже креслами для самых требовательных гостей, сервировала изысканные тартинки на серебряных подносах и шампанское в хрустальных бокалах, и все это под аккомпанемент струнного квартета, который играет в деревянной беседке в окружении цветов.

В честь погожего дня на свежем воздухе, хоть и не жаркого,