Поэма о Шанъян. Том 3–4 - Мэй Юйчжэ

Цзыдань теперь не только императорский дядя, но еще и носил титул вана. Раньше он жил во дворце как простой принц, но теперь, когда он стал ваном, ему, согласно дворцовым правилам, должны были выделить отдельный дворец.

Секретарь ведомства по восстановлению строений выбрал несколько давно заброшенных дворцов в пригороде столицы и сообщил, что готов перестроить один из них под дворец. Однако, ко всеобщему удивлению, Сяо Ци издал приказ, чтобы у Цзыданя был самый дорогой и изысканный дворец – Чжиюань. После больших строительных работ Цзыданю достался настолько роскошный дворец, что ему завидовали все ваны и сыновья из знатных родов столицы.

Когда Сяо Ци отправил Цзыданя на войну, все думали, что Сяо Ци просто использовал его, чтобы убить противника взятым взаймы ножом, дабы устранить грядущие бедствия. К сожалению, не все поняли истинные намерения и методы Сяо Ци.

Своей железной рукой Сяо Ци подавил мятежников в Цзяннани, уничтожив еще одну ветвь царствующего дома, – но это не значило, что он до конца оборвал влияние императорской родни. В столице ли, в Цзяннани ли влияние императорской родни и ванов настолько укоренилось, что их всех просто невозможно истребить. Когда политика двора стабилизируется и укрепится, успокоятся и человеческие сердца, никому не придется полагаться на влияние людей за пределами столицы. В данный момент доброта Сяо Ци к Цзыданю подобна успокоительной пилюле для всей императорской родни.

С тех пор как во дворце прошел слух, что из влиятельных домов будет выбрана красавица, положенная Цзыданю в наложницы, начались жаркие споры. Всем главам влиятельных домов стало любопытно, к чему это приведет.

Я застыла перед давно покрывшимися пылью воротами дворца Чжиюань. Этот роскошный дворец был возведен лучшими мастерами своего времени. Одна из его сторон выходит на склон горы Цзычэнь, другая – к озеру Цуйвэй, а главный вход смотрит прямо на Запретный город.

Несколько лет назад дворец этот носил другое название, пока император Чэнцзун не пожаловал его матери Цзыданя, Се-фэй, фаворитке дворца царских жен. Поскольку в ее девичьей фамилии был иероглиф «Чжи», с тех пор дворец и переименовали в Чжиюань. Се-фэй с рождения отличалась мягким нравом и слабым здоровьем, ей непросто было жить во дворце. В тот же год с молчаливого согласия императора Чэнцзуна она переехала сюда, чтобы поправить здоровье. Долгое время она не возвращалась во дворец, что очень не нравилось тете и вызвало большой конфликт при дворе. Она вернулась, и ее начала снедать тоска. Через полгода она скончалась от болезни. С тех пор дворец Чжиюань простаивал под ветрами и дождями, под палящим зноем и растительностью. Годами дворец пустовал и проседал…

Когда я вспоминала о прошлом, сердце мое сжималось от боли. Казалось, что все это происходило в прошлой жизни.

– Ванфэй, – мягкий голос А-Юэ вернул меня в реальность.

Стоя на восстановленных нефритовых ступенях, я подняла глаза и уставилась на три ярко-золотых иероглифа: «Резиденция Сянь-вана». Я обернулась и слегка улыбнулась дамам позади меня:

– После стольких усилий резиденция Сянь-вана наконец восстановлена. Сегодня я приглашаю вас пройти внутрь, насладиться садом и взглянуть на работы известных мастеров.

Гости осыпали дворец восторженными комментариями. Превосходные пейзажи поражали своим великолепием, а творческие замыслы приводили в нескрываемый восторг.

Перед глазами мелькали сцены из прошлого. Пока я ступала по коридорам, время будто возвращало меня в минувшие дни. Когда-то тут жила Се-фэй, это были ее любимые места. Но сейчас она нашла покой в лучшем мире.

Я молча опустила голову – сердце мое снедала печаль. Услышав позади себя звонкий смех, я обернулась и увидела группу женщин – молодых красавиц, чьи волосы были чернее туши, – они шутили и весело смеялись. Стоящая рядом со мной супруга Инъань-хоу проследила за моим взглядом, улыбнулась и сказала:

– Мои дочери совершенно от рук отбились. Прошу ванфэй простить за это.

Я улыбнулась, отвела взгляд и ничего не сказала.

Эти девушки, возможно, скоро будут бороться за титул ванфэй, поэтому сегодня им разрешили также посетить дворец. Пройдясь еще немного по саду, я почувствовала легкую усталость. А-Юэ тут же это заметила и сказала:

– В павильоне на воде прохладно. Ванфэй и остальные могут немного отдохнуть там, насладиться прохладой и цветами лотоса.

Я кивнула, улыбнулась и вместе с остальными вступила в павильон.

В начале лета густые тени игриво дрожали на стенах павильона, а кожу ласкал приятный ветерок. Издалека раздавалась песня иволги, а от покачивающихся на ветру одежд доносились тонкие ароматы незримых цветов. Красавицы из знатных родов – дочери ванов, одна прекраснее и нежнее другой, – глядя на них, глаза слепли от красоты. Когда-то и я была такой же беззаботной.

Порыв свежего ветерка колыхнул волосы на моих висках. Я подняла руку, чтобы убрать их и ненароком заметила женщину в бледно-лиловом платье, что одиноко стояла у перил. Ее нежный силуэт особенно выделялся среди ярких цветов.

Девушка стояла, глядя на искрящуюся воду с отстраненным выражением лица, – она была погружена в свои мысли. Я задержала взгляд на ее утонченной фигуре. Я раньше видела ее лишь раз – на вечернем пиру, однако, не знаю почему, мне казалось, что мы знакомы очень давно и что мы – хорошие друзья. Что-то дернуло струны моей души, и я решила подойти к ней. Слабо улыбнувшись, я спросила:

– Тебе нравятся эти цветы?

Гу Цайвэй испуганно вздрогнула, обернулась и тут же поспешила поклониться, сложив руки в знак приветствия. Я улыбнулась и сказала:

– Только здесь растет так много цветов, сейчас как раз сезон. Почти наверняка уже все цветы распустились. Очень красиво.

– Да. Пейзажи на юге в самом деле прекрасны. – Гу Цайвэй опустила голову, голос ее был очень мягким и приятным, а щеки слегка заалели, когда ее губы тронула нежная улыбка.

Я невозмутимо окинула ее взглядом, затем отвернулась и посмотрела на озеро. Растягивая звуки, я сказала:

– Будь же милостив, владыка, и назначь свиданья час [66]…

Щеки Гу Цайвэй заалели, и она прикусила губу, ничего не ответив. Я видела ее насквозь, я понимала ее чувства и мысли. Она смотрела вдаль и думала о моем брате, который был сейчас далеко на юге, в Цзяннани.

Очень жаль, что лишь немногие в этом мире выходят замуж за тех, кого любят всем своим сердцем. Так и ее любовная тоска растекалась, подобно потоку вод. К сожалению, согласно статусу брата, он не сможет жениться на женщине из семьи, находящейся на грани исчезновения. Даже если