Хозяйка маленького счастья, или Любимая для охотника - Кира Рамис

— Егор, ты ли это? — на дороге, скрипя колёсами, остановилась пустая телега. Возница, коренастый мужик в засаленном картузе, удивлённо смотрел на них. — Садись, подвезу. — Его взгляд скользнул по Марине. — А, со спутницей сегодня. И её подберём.

— Соседка, — безразлично бросил Егор, складывая мешки на телегу.

Марина, боясь, что её передумают брать, ловко вскарабкалась на телегу, её сердце лихорадочно билось. Путь в город только начинался, но он уже принёс приятные неожиданности.

Глава 21

Лавка встретила их сложным ароматом: сладковатой пылью, сушёными травами и вяленым мясом. Высокие стеллажи, доверху забитые банками, свёртками и склянками, вздымались к закопчённым потолкам. В глубине у тяжёлых дубовых прилавков возвышались бочонки с селёдкой и солёными огурцами, а у дальней стены громоздились холщовые мешки с крупами и мукой. Двое рослых парней, помощников лавочника, перетаскивали очередной мешок, их лица блестели от пота.

— Доброе утро, Егор! Ранняя пташка, — из-за прилавка появился высокий, худощавый мужчина с вытянутым лицом и цепкими, быстрыми глазами торговца. Он потирал длинные, бледные пальцы. — Я только ставни снимать собрался. За зерном?

— Доброго здоровья, Сидор Карпович, — кивнул Егор. — Нет, сегодня по семейным делам. А к тебе привёл соседку. Желает сахар продать. Хороший, белый. Если подойдёт — не обидь.

— Сахар? — брови лавочника поползли вверх. Он бросил взгляд вглубь лавки, где на полке ровными пирамидами лежали знакомые всем желтовато-коричневые сахарные головы. Покупать ещё он не планировал, но и охотника, который изредка поставлял ему отменную дичь по сходной цене, обижать не хотелось.

Дело в том, что дичь в городе ценилась куда выше мяса домашнего скота. Считалось, что она не только вкуснее, но и даёт настоящую, звериную силу. Жир и печень кабана почитались за целебные свойства, а мясо медведя, чьи кости, истёртые в порошок, знахари применяли для заживления ран и сращения переломов, было деликатесом, доступным лишь самым знатным домам. То же самое можно было сказать о лосе и косуле. Охотников, особенно таких метких, как Егор, старались не злить, а привечать.

— Вы не подумайте, сахар очень качественный, — видя затянувшуюся паузу, вступила Марина, её голос прозвучал чуть громче, чем она хотела. Девушка потянулась к мешку, который Егор поставил на прилавок. — Сладкий, чистый.

— Ну-ка, показывайте ваше сокровище, — лавочник снисходительно улыбнулся, но в его глазах вспыхнул профессиональный интерес. — Если всё правда, как говорите, цена будет честной.

Он ловко развязал грубые завязки мешка, отогнул край и замер. Его брови поползли вверх от неподдельного изумления. Внутри лежала не привычная твёрдая голова, а россыпь ослепительно-белых, мелких, словно измельчённый алмаз, кристаллов. Такой чистоты сахара Сидор Карпович не видел никогда. Обычный сахар-сырец всегда имел оттенок — от золотистого до грязно-коричневого, и в нём чувствовался привкус патоки.

Взяв чайную ложку, лавочник аккуратно зачерпнул щепотку, отправил в рот и на мгновение прикрыл глаза, вслушиваясь во вкус.

— Да… — выдохнул он. — Чувствуется, перегоняли не раз, не два… Ни намёка на карамель. Правда, сладости чуть поменьше… Беру всё.

— Подождите, я продам четырнадцать килограмм, совершенно забыла, что один мне нужно оставить для выпечки, — прервала мужчину Марина, она ещё дома думала взять из последнего мешка сахар, но впопыхах забыла.

— Ой, матушка, зачем такой сахар на кухню переводить? — лавочник закатил глаза, изображая сердечную боль. — Я у тебя его весь выкуплю, а взамен дам два кило отменной сахарной головы, бери — не пожалеешь!

Но Марина стояла на своём.

Мужчина прекрасно знал цену этому сахару, он был чистый, пусть и менее сладкий, но без вкусовых фруктовых или карамельных привкусов. Такой сахар не стыдно было поставить к королевскому двору. Он был идеален для изысканных десертов, для стола богачей, которые ценили не только сладость, но и безупречный вид. Если тёмный сахар могли купить по праздникам бедные, грамм сто не более, то среднего качества для зажиточного населения сахар доходил по цене до серебряного за голову. За принесённый Мариной сахар лавочник надеялся получить не менее пятидесяти серебряных. Он знал дома, где его могут позволить себе.

«Жаль, мы не в столице, — с тоской подумал Сидор Карпович, — там бы за него отсыпали и сотню». Его взгляд, холодный и оценивающий, скользнул по бедному, хоть и чистому, платью девушки. Жадность, острая и липкая, зашевелилась в его душе.

— Семь? — уже неуверенно предложила Марина, сбавляя цену.

— Скажите, голубушка, — лавочник внезапно сменил тактику, и в его голосе зазвучала сладковатая, паучья забота. — А у вас есть ещё такой белый сахар?

— Нет, это всё, — Марина почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она поняла, о чём он думает: бедно одетая деревенская девушка и дорогой, редкий товар. — Наша семья… мы когда-то были людьми состоятельными, — поспешно, почти сбивчиво начала она, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Пока не погибли родители и мы не разорились. Нужда заставила перебраться в деревню. Это… это из старых запасов. Сахар не краденый!

— Сидор Карпович, я подтверждаю её слова. Семью Соколовых все знают в деревне, несколько земельных наделов и старый дом более ста лет за этой семьёй закреплены. Раньше наёмные люди работали на полях, но как Соколовы разорились, то сами приехали жить в нашу деревню, — твёрдо и негромко сказал Егор.

— Верю, верю, — Сидор Карпович раздосадованно махнул рукой, но в глазах мелькнула досада. — Но всё равно более пяти серебряных не дам. Не известно, сколько сахар лежал, в каких условиях. Я беру на себя большие риски, покупая сахар не у постоянного поставщика, а со стороны.

— Хорошо, — быстро согласилась Марина, чувствуя, что дальше торговаться может быть опасно. — Пять так пять.

Монеты, прохладные и увесистые, перешли в её руку. Она сунула их в потайной карман, ощущая желанную тяжесть.

На улице, залитой уже по-настоящему утренним солнцем, Егор нахмурился. Его скуластое лицо выражало недовольство.

— Прости, не знал, что он окажется таким скрягой. Ободрал как липку.

— Что ты, Егор, — искренне воскликнула Марина, глядя на него с теплотой. — Всё прекрасно! Одна я, наверное, и покупателя бы не нашла, а могла и в беду вляпаться. Бедная девушка с таким товаром… Вопросы бы возникли. Так что ты мне очень помог. С меня вафли.

— Ладно, — он кивнул, и его взгляд на мгновение задержался на девичьем лице. — Я пойду.

Он развернулся и зашагал прочь, его высокая, прямая фигура быстро растворялась в утренней толчее. Марина проводила его взглядом, вздохнула, поправила узелок с вафельницей и, прижав к себе кошелёк с монетами, уверенно направилась к ресторану