Хозяйка маленького счастья, или Любимая для охотника - Кира Рамис

небольшая коллекция бабушкиных запасов. Рука сама потянулась к банке с баклажанной икрой, но Марина пересилила себя, взяв грибную. На ужин будет лапша с ароматной грибной заправкой. Карина, не умевшая толком готовить, должна принять небольшой обман. Решено было сказать, что это заправка из сушёных грибов. А где вязала? У соседки выпросила? Об этом Марина решила подумать потом.

Основное время ушло на кропотливую работу — пересыпку сахара в чистый холщовый мешок. А ещё девушка нашла у Виктора грубо сшитый мешок с длинными лямками, который можно было надеть на плечи как рюкзак. Присев и с усилием крякнув, Марина подняла свою ношу. Тяжесть, придавившая плечи, заставила её сомневаться: а донесёт ли она это до города?

«Главное — добраться до большой дороги, — убеждала себя девушка. — А там… там костьми лягу, но какую-нибудь телегу остановлю. За проезд заплатить есть чем, медяки водились».

Всё было готово: сахар, рецепты, продукты, скромный узелок с приличным платьем, туфлями и заветной вафельницей.

Время до вечера пролетело незаметно. С речки вернулись уставшие, но довольные дети и помятая весенней жарой Карина. Аля тащила таз с выстиранным бельём, Сеня гордо нёс удочку, а на верёвочке болтались два мелких, серебристых карасика.

Карина, то ли утомлённая «отдыхом», то ли просто махнувшая на всё рукой, даже не поинтересовалась происхождением грибного аромата, витавшего на кухне. Она лишь бросила на золовку короткий, испытующий взгляд, молча поужинала, зевнула во всю ширь и удалилась в свою комнату.

Ещё где-то час дети убирали сорняки на огороде, пока совсем не стемнело. Когда, наконец, все разошлись по кроватям, Марина легла, но сон не шёл. Нервы звенели, как натянутые струны. Глубоко вздыхая, она начала мысленно считать овец и не заметила, как провалилась в тревожный, прерывистый сон.

Проснулась она будто от внутреннего толчка — резко, с ощущением, что её грудь сдавили. Села, вглядываясь в предрассветный мрак, и сердце ёкнуло: пора. Тихо, как тень, умылась ледяной водой, привела в порядок свои белые волосы, надела то самое платье, купленное в лавке старьёвщика, и, затаив дыхание, выскользнула из дома.

Небо на востоке только начинало светлеть, вырисовывая причудливые силуэты спящих изб. Яркая, ещё не сдавшая свои позиции, луна освещала путь.

— Только бы дойти до дороги… Только бы дойти… — эта мысль стучала в висках в такт её неровному дыханию. Марина была обременена ношей: за спиной — тяжёлый, набитый сахаром мешок, а спереди, мешая идти, болталась сумка с продуктами и её главной надеждой — вафельницей.

То, что она переоценила свои силы, стало ясно минут через пятнадцать. Дыхание превратилось в хриплые, прерывистые вздохи, пот заливал глаза, ноги подкашивались, и её шатало из стороны в сторону, как пьяную.

— Только не упасть… — бормотала она, цепляясь взглядом за тёмную полоску главной дороги впереди. — Совсем немного осталось…

— Девушка! Вам помощь нужна? — внезапно сильные руки поддержали её, не дав рухнуть на пыльную землю.

— Ой! — она вздрогнула от неожиданности и испуга. — Извините! — тут же вырвалось у неё, будто это она помешала незнакомцу.

— Кто это на вас столько навьючил? — молодой человек попытался снять с её плеч неподъёмный рюкзак.

— Нет! Не надо! Не трогайте! — закричала она в панике, вцепившись в лямки мёртвой хваткой, всё же оседая на землю.

— Да успокойтесь вы, — его голос прозвучал удивлённо и даже с долей досады. — Я всего лишь хотел помочь, донести до города, раз уж нам по пути. Но если не надо…

И тут, подняв голову, Марина разглядела того, кто так рьяно пытался её «ограбить». Перед ней, озарённый холодным светом уходящей луны, стоял охотник Егор. Его лицо, было прекрасно видно в предрассветных сумерках.

— Егор! Постой! Это я, Марина Соколова! Мы в лесу встречались! — она инстинктивно ухватилась за его штанину. — Помоги… Мне правда нужна помощь.

Он удивлённо взглянул на неё, но молча протянул руку, чтобы помочь подняться.

— Спасибо, — залепетала Марина, чувствуя, как дрожь уходит. — Я так испугалась… думала, разбойники… Соседка говорила, что одной в город ходить опасно… Спасибо, огромное спасибо! — говорила она и тут же мысленно слала благодарности небесам за эту невероятную удачу.

— Не всегда на дороге спокойно, — равнодушно заметил охотник, взваливая на свои широкие плечи обе её сумки. — Но в последнее время разбойников тут не водится.

— А… а сколько я тебе должна за помощь? — спросила Марина, чувствуя, как краснеет.

— Нисколько. Мы из одной деревни. Должны помогать друг другу.

— Меня зовут Марина, — снова представилась она, чувствуя себя не в своей тарелке. — А тебя Егор.

— Я знаю.

Наступила неловкая пауза. Разговор явно не клеился.

— Ты часто этой дорогой ходишь? — попыталась она снова. — В город за покупками?

В ответ он лишь кивнул, и Марина начала мысленно корить себя за неумелые попытки разговорить этого молчуна. Егор был приятен ей во всех отношениях: статен, силён, с лицом, будто высеченным из гранита. Но разве можно сблизиться с человеком, который отвечает кивками?

Они шли молча. Егор лишь изредка бросал на спутницу короткие, испытующие взгляды. Он её помнил. Иногда видел в лесу — худющую, бледную, с потухшим взглядом. Но та, что шла сейчас рядом, была другой. Стройная, с осанкой, волосы, словно серебро, отливали на заре, кожа светилась изнутри. И говорила она легко, глядя прямо в глаза, без привычного деревенского подобострастия.

— Вы знаете, я в ресторан иду, — не выдержав тишины, снова заговорила Марина. — Хочу рецепт продать. Очень вкусные вафли умею делать, у меня даже форма специальная есть. Пока, я уверена, такого в этом мире никто не пробовал… — она вдруг спохватилась и бросила на Егора испуганный взгляд, но он молчал, глядя прямо на дорогу. — А ещё… хочу продать сахар, — доверчиво добавила она.

Он удивился про себя: странная девушка, так все свои планы первому встречному выкладывает. Но промолчал.

— Егор, а ты не знаешь, кому можно продать пятнадцать килограммов сахара? Очень хорошего, белого, сладкого… Чтобы подороже.

Охотник внимательно, почти пристально посмотрел на неё. Доверчивая до глупости. Или хитрая?

— Знаю, — коротко бросил он. Ему хотелось спросить, не боится ли она, что её могут ограбить в предрассветной тишине, оставить в канаве ради такого добра, но такие разговоры были не в его натуре, поэтому опять промолчал.

— Егор, если хорошо сторгуюсь, поделюсь с тобой, — защебетала она. — Монетками.

— Не нужно.

— Тогда разреши хотя бы угостить тебя вафлями, когда испеку! Ты же на опушке живёшь, мы с сестрой как-нибудь…

— Не нужно, — повторил он, и в его голосе впервые прозвучали нотки нетерпения.

«Ну что ему всё „не нужно“⁉ — закипала про себя Марина. — Красивый, а