Сердце изо льда - Елена Воробей

Я почувствовала благодарность. Тем временем Арнольд взял холщовую сумку, висевшую на крючке возле входа и сказал:

— Каролина, я схожу в деревню и куплю тебе одежду и обувь. Ой, забыл померить твою ступню.

С этими словами он вынул из кармана верёвочку и подошёл к изножью моей кровати.

— Ну-ка, Каролина, давай-ка мне свою ногу!

Я смутилась, но выпростала из-под одеяла ногу. Арнольд померил веревкой длину моей ступни. Померив и завязав узел на веревочке, он легонько погладил мою ногу, скользнув от ступни повыше. Я тут же отдернула её и спрятала обратно под одеяло.

— Ты чего? — удивился Арнольд. — Неприступная такая. Что это с тобой?

Я молчала.

— Ладно, я пойду. Потом с тобой разберемся, — с этими словами Арнольд вышел из дома.

Его долго не было. Я лежала и думала:

— Интересно, как он собирается со мной потом разбираться? Почему я совсем его не помню? И этот дом для меня тоже чужой. Может, быть, мне нужно поискать свои вещи? Возможно, тогда я что-нибудь вспомню?

С этими мыслями я поднялась с кровати и пошла по комнатам. Я пожалела, что не сделала этого сразу. Надеюсь, успею осмотреть дом до возвращения хозяина.

Выяснилось, что дом состоит из трёх комнат. В самой большой комнате, где лежала я, и находились стол и печка, ничего интересного не было. Вторая комната, где были сундук и кровать, оказалась проходной. Самое любопытное ожидало меня в третьей комнате.

В отличие от других, пол этой комнаты был земляным. В центре на трёх ножках стоял массивный чан из чёрного металла. Под ним находился очаг, сложенный из камней.

Над очагом в центре потолка виднелась дыра, выходившая выше в трубу. Видимо, так дым выводился на крышу.

Единственное окошко было занавешено красной тканью, отчего комната освещалась немного зловещим красноватым светом. Я увидела развешенные по двум стенам сушёные растения. Их ароматы смешивались, создавая неповторимый букет запахов.

На третьей стене висели полки, уставленные множеством разноцветных склянок. В них хранились непонятные жидкости, сушёные корни, минералы и другие загадочные вещества. Каждый флакон был помечен аккуратной этикеткой, написанной изящным почерком.

В углу комнаты находился стол, покрытый фиолетовой бархатной скатертью. На нём стояли старинные весы с двумя латунными чашечками на коромысле. Рядом лежали книги.

Я подошла поближе и поняла, что это древние книги по алхимии. Некоторые страницы были настолько ветхими, что выглядели почти прозрачными.

Буквы и знаки в книгах оказались непонятными мне, каббалистическими. Видимо, эти фолианты хранят в себе знания многих поколений колдунов и ведьм. Может, и мой хозяин — колдун?

Увидев все это, я почувствовала себя очень неуютно.

В каждом уголке этой комнаты царствовали тайны и темная магия. Поэтому я не стала здесь дальше задерживаться и вернулась обратно.

Но почему я не вижу никаких дамских вещей? Пускай у меня не было другой одежды, но неужели я обходилась без расчёски, заколок и других необходимых женщинам мелочей? Может быть, они находятся в сундуке? Что там? Некрасиво, конечно, копаться в чужих вещах, но иначе я умру от любопытства.

Решившись, я подняла крышку сундука. В нем оказались мужская одежда, большой нож в кожаных, украшенных серебром ножнах и в самом низу — небольшая деревянная резная шкатулка. Открыв её, я увидела золотые и серебряные монеты и цепочку с сердечком.

И тут со мной что-то произошло. Мои пальцы сами потянулись к цепочке и схватили ее. Каким-то седьмым чувством я поняла, что это моё.

Когда цепочка оказалась в моей ладони, я почувствовала, что сердечко на ней ожило и завибрировало, посылая мне мягкие магические импульсы. Цепочка точно моя! Я надела её себе на шею.

— Хорошо бы поглядеть, на кого я похожа, — сказала я вслух.

Тут мой взор случайно упал на окно и я увидела, что Арнольд возвращается. В панике я закрыла шкатулку, положила ее обратно в сундук и захлопнула его.

Скорее в кровать! Хоть бы Арнольд ничего не заметил!

40

Я успела! Когда Арнольд вошел в дом, я уже лежала в кровати с закрытыми глазами и делала вид, что крепко сплю. Я, слышала, как Арнольд подошел ко мне и почувствовала его внимательный взгляд. Очевидно, хозяин поверил, что я сплю. В скором времени я действительно заснула.

Утром меня разбудил громкий голос Арнольда:

— Каролина, вставай! Пора браться за работу! На стуле лежит твоя одежда. Я выйду, но через десять минут ты должна быть одета.

Аронльд ушел во двор, а я поднялась и натянула платье. Оно оказалось впору. Рядом стояли и туфли на небольшом каблуке, которые тоже мне подошли. Платье было с глухим воротом, что очень меня порадовало: цепочки с сердечком не будет видно. Хоть бы Арнольд не обнаружил пропажу!

Возвращаясь, Арнольд принес в комнату дрова и сказал мне:

— Иди, умойся, а потом я научу тебя разводить огонь в моей печке.

Не успела я вернуться в дом, как Арнольд начал показывать мне, какую работу я должна выполнять.

— Вижу, от страха ты все забыла, — сказал он мне.

Я же думала, что в потере памяти виноват он. Наверное, напоил меня каким-то колдовским зельем. Интересно, кто он: колдун, маг или простой алхимик? Но спрашивать его о третьей комнате я побоялась, а на ее двери появился навесной замок.

С этого дня я начала крутиться, как белка в колесе, выполняя всю домашнюю работу.

Каждый день Арнольд нагружал меня множеством тяжёлых задач, которые не всегда под силу одному человеку. Но если я хоть немного замедлялась или допускала ошибку, он тут же начинал критиковать меня, утверждая, что я всё делаю неправильно.

С самого утра до позднего вечера я выполняла бесконечные поручения: стирала бельё, готовила еду, убирала дом, ухаживала за небольшим огородом. Казалось, нет конца этим обязанностям. А когда я пыталась объяснить, что некоторые вещи требуют больше времени или сил, чем у меня есть, Арнольд только раздражался и требовал сделать всё быстрее и лучше.

Его постоянное недовольство буквально отравляло мою жизнь. Даже когда я старалась изо всех сил, он никогда не хвалил меня, а лишь указывал на недостатки.

С утра до позднего вечера у меня ни минуты покоя. Сначала уборка: полы, окна, мебель. Всё должно блестеть. Потом кухня. Готовить для него — это искусство, которому я никак не могу научиться.

Арнольд слишком требователен. Блюда должны быть идеальными, иначе последует наказание. Нет, Арнольд не