Хозяйка гиблых земель - София Руд

Хочу кое-что прояснить для себя.

– А вы действительно оберегает? Ваш последний визит оставил иное впечатление, – спрашиваю я и элегантно кладу руку на широкое плечо инспектора.

Тут же считываю напряжение, но виду не подаю. Хотя секундой спустя напрягаюсь сама, когда горячая ладонь инспектора ложится на мой стан.

– Тот совет был дан для вашего же блага, – прищуривается инспектор. – Но вы не послушали. Пришли в толпу собственными ногами. Разве вы не понимаете всю серьезность ситуации.

– Отнюдь. Прекрасно понимаю. А зачем вы так рискуете, инспектор? – спрашиваю я, когда замечаю в толпе два знакомых холеных лица.

Кузены Сурэла. И оба стоят без масок, надменно наблюдая за толпой. В нашу сторону не смотрят. Пока что.

– Хотя бы затем, чтобы понять, что есть такого, из-за чего вы настолько обесцениваете свою жизнь, придя сюда?

– Правда о прошлом, – отвечаю честно, глядя ему в глаза, и инспектор неожиданно застывает.

Благо и музыка заканчивается в этот момент. Сменяется на фоновую скрипку, пары расходятся, но мы так и стоим, глядя друг другу в глаза.

Не знаю, что инспектор пытается разглядеть через маску и вуаль, но я прекрасно вижу, что в его глазах мечут молнии, которые он пытается скрыть. Он понял, что я имею в виду? Что-то знает?

Сложно сказать наверняка, но в этих черных глазах есть что-то еще, чего я никак не могу понять, и даже забываюсь, пока громкие голоса приводят меня в чувства.

Осознаю, что слишком долго стою, и наверняка, привлекаю лишнее внимание, потому делаю быстрый книксен и спешу уйти, как инспектор вдруг ловит меня и тянет обратно к себе.

Сначала не понимаю, что происходит. Ощущаю только его горячее тело своей спиной, мощные ладони на моих плечах, и бешеный стук сердца мне в спину. А затем замечаю какую-то дамочку, едва не упавшую на мощеную камнем дорожку.

Кажется, она летела на меня, потому инспектор и отдернул.

– Хельм! Ведьма Хельм! Я тебя узнала! Снимай свою маску! – кричит она, тыча в меня пальцем.

Растрепанные рыжие волосы. Безумный взгляд расширенных зрачков. От неё резко пахнет дешевым вином, когда она вновь тянется своими пальцы с обломанными ногтями ко мне, чтобы снять с меня шапку, но инспектор выходит вперед, закрывая меня собой.

– Уходите, – тихо шипит инспектор, но я вместо того, чтобы послушать, обхожу его и делаю шаг вперед. Ведь для этого я и пришла.

Толпа вокруг замирает. Музыка обрывается. В повисшей тишине слышно, как кто-то роняет корзину с яблоками – они с глухим стуком раскатываются по камням.

Люди отшатываются, образуя пустое пространство вокруг нас. На их лицах страх мешается со злостью. А где-то в рядах лавок звенит сталь ножей.

– Вы с ума сошли? – охает инспектор едва слышно, а я лишь улыбаюсь ему в ответ.

– Простите, инспектор, что не представилась раньше. Эта дама права, – говорю громко, специально, чтобы все, включая кузенов Сурэла, меня услышали, а затем снимаю вуаль и маску под общий вздох толпы. – Я Элиза Хельм. И прежде чем вы захотите отвести меня на костер, я требую последнее слово!

Глава 29. Слово!

Люди переглядываются в замешательстве. Пользуюсь моментом, расправляя плечи, скидываю тяжелый плащ и, оставшись в одном лишь синем платье, делаю шаг вперед.

– Вы считаете, что Хельмы несут только зло, и гневитесь на меня за то, что сделали мои предки, – мой голос звучит громко и смело, но последние слова даются очень тяжело.

Я стою, выпрямив спину, готовая ко всему. Краем глаза замечаю, как инспектор держит руку под камзолом, готовый вмешаться. Но сделаю все, чтобы этого не потребовалось. Тем более когда другие Сурэлы здесь!

Они стоят чуть в стороне от основной толпы – их силуэты выделяются на фоне пестрой массы горожан. Гай покраснел от ярости, его пальцы сжимают трость так, что костяшки побелели. Второй щурит глаза, словно прицеливаясь.

Однако я напрочь игнорирую враждебность этих двоих. Моя цель – не они.

– Но разве именно я сделала вам что-то плохое? – сердечно, но сильным голосом спрашиваю у толпы. – Я не ведала, что случилось с землями. В тот год со мной случилось несчастье, и я потеряла память. Об этом есть документы, если вы мне не верите. Но вернувшись, я узнала, как тут обстоят дела. Продать земли пусть и за бесценок было всяко выгоднее, чем восстанавливать их, но я не посмела! И знаете почему?!

На громкий вопрос раздается лишь невнятное, недоверчивое бурчание где-то в толпе, и только та сумасшедшая, которая едва не кинулась на меня после танца, желает что-то возразить, но я отбираю у нее это право.

Сейчас нельзя впадать в полемику и терять связь с толпой. Сейчас – слово за мной!

Мой единственный час перевесить чашу весов! Ведь здесь есть те, кому я помогала от чистого сердца! Они не могут не чувствовать мою искренность.

– Я могла сбежать, и это было бы правильно, не так ли? Учитывая, что опасность здесь ждет меня на каждом углу. Но я осталась, чтобы возродить эти земли! Чтобы Аффис снова процветал! И посмотрите, эти земли оживают! Медленно, но оживают. У меня есть план, и каждому, кто отважится помочь мне в восстановлении земель, я обещаю не только оплату за труд, но процент от прибыли первых трех лет!

В этот раз толпа охает, а я ловлю себя на мысли, что пока что все идет как нужно. Разве что покореженные злостью лица кузенов в картину не вписываются, и та самая недовольная активистка, выряженная в черное, как смерть, пылает ненавистью, но от них иного я и не ожидала.

Их поддержку мне не получить, я отдаю себе в этом отчет, но другие… те, кто меня уже знают…

– А притворяться было зачем? – буркает обиженный аптекарь, прижимая к груди свою клетчатую фуражку и глядя на меня так, будто я ему веру в жизнь пошатнула.

Нет, он говорит это не со зла. Он вовсе не хочет меня потопить, он хочет услышать мой ответ. А значит, он хочет услышать меня.

– А иначе вы бы дали мне шанс? – обращаюсь вовсе не к нему, а ко всем и сразу. Скольжу горящим взглядом по толпе, стоя одна напротив них и совершенно безоружная.

– Вы бы прибили меня или изгнали, едва узнав, кто я. Разве не так? – спрашиваю топу с жаром, и тут же сама отвечаю. – Так! Я не хотела обманывать.