Сердце Черного Дракона - Снежана Масалыкина

– Семейные летописи утверждают, что подобного недуга у драконов не наблюдалось. до той истории, – тактично уточнил Берт.

Я молчала, ожидая продолжения, и оно последовало после короткой паузы.

– В день последнего совершеннолетия в драконе просыпается жажда крови, – глухо пробормотал Берт, не глядя на меня. – Это случается каждое полнолуние. И никто из Гарденов не в силах контролировать эту жажду. Все что им нужно в дни полной луны, – это горячая живая кровь.

«Бедный Дрейк!» – сердце защемило от сочувствия, но я постаралась скрыть свои эмоции от дворецкого. Перед глазами встала тётушка Клу, её вытаращенные от скрытого страза глаза, в ушах зазвучал шёпот: «За дев не скажу, не слыхала. А вот за кровь знаю. Охотники… из ваших… тварей ему продают. А он из них кровь пьёт! Вот!»

«Всё-таки кровь, – удовлетворённо подумала я. – Неужели кровь монстров? Бедный дракон… Но… тогда его придётся уничтожить. Последствия необратимы. Рано или поздно он превратится в безумца и выйдет за пределы замка, не в силах контролировать себя. Лунный цикл не удержит в цепях… монстра… Дрейка…»

Язык не поворачивался даже мысленно называть Гардена монстром. В груди всё сжалось от боли и отчаянья, убивать дракона не хотелось. Не сейчас, когда… Я взяла себя в руки и поспешила уточнить:

– Чью кровь пьют драконы? – и затаила дыхание.

Берт покосился на меня, но ответил:

– Овечью. В горах мы разводим овец и баранов, чтобы в полнолуние лорд мог утолить свою жажду. Леди, не лучшее время выбрали вы для визита. Не лучшее. До полной луны осталось всего ничего. А Дрейк… лорд Гарден очень странно реагирует на ваше присутствие.

Моё сердце пропустило удар и забилось часто-часто. Я чуть отвернула голову, чтобы скрыть внезапный румянец, и небрежно поинтересовалась:

– Почему вы так думаете, Берт?

Но вредный дворецкий ничего не ответил, весь в своего упрямого хозяина. Ладно, продолжу проверять слухи.

– Берт, а что насчёт солнца? Это правда, что лорд Гарден не выносит солнечного света? Что у него начинается неконтролируемый оборот?

– Отчасти. Прямые солнечные лучи вызывают ощущения, как при ожогах. И лорд покрывается уродливыми наростами. Крепкими как броня. От боли в Гарденах пробуждается родовой зверь, которого очень трудно контролировать, – дворецкий помолчал, подумал и закончил. – Если вовремя не скрыться от солнца. Поэтому мы стараемся не допускать случайностей. Здесь, над землями драконов, всегда сумрачно. Солнце светит только за чертой города.

Поколебавшись, Берт добавил:

– Зверь просыпается от любой сильнейшей эмоции.

– Виверна? – не подумав, ляпнула я.

– Откуда вы… Леди, кто вам сказал? Никто из местных не в курсе.

Впервые невозмутимое лицо Берта дрогнуло, выдавая изумление.

– Видения, милый Берт, видения, – улыбнулась я как можно мягче. – Подождите, но мы встречались в таверне! Артефакт? – я вопросительно уставилась на дворецкого.

– Артефакт. На крови тварей Из-Гранья. Лорд Дрейк делает их лично. Но надолго их не хватает, поэтому лорд редко покидает замок. Нам пора, леди Соная.

Берт протянул руку, чтобы активировать портал, и я поторопилась задать ещё один вопрос.

– Если лорд Дрейк прекратит… если не будет пить кровь? Возможно ли перебороть жажду? Пересидеть в самом глубоком подвале за самыми толстыми стенами? Закованным в цепи?

– Увы, леди. Без крови Гарденов накрывает безумием. Сила и ярость дракона в человеческом обличье возрастает в разы, как и хитрость. В такие моменты Гардены способны любого уговорить выпустить их заключения, снять цепи. – Берт печально вздохнул. – К сожалению, пока дракон не выпьет крови, жажда не проходит. За долгие годы семья перепробовала много всего. В собственной лаборатории проводились самые разные, порой очень жёсткие эксперименты. Гардены не жалели себя, чтобы избавиться от этой напасти. Но, увы…

– Даже после…

– Даже после того, как луна перестаёт быть полной. Только кровь притупляет желание. К сожалению, эта суровая истина написана кровью случайных жертв. С тех пор разведение баранов – стало семейной традицией. И, леди, – дворецкий заколебался. – Лорд Дрейк обладает железной волей. Он умеет обуздывать жажду крови, уходит в горы только в последние дни полной луны. Но, прощу вас, не провоцируйте милорда ни словом, ни жестом. Сильные эмоции срабатывают как спусковой крючок. И тогда беды не миновать.

Я поёжилась, вспомнив девушку из видения, за которой гналась виверна, и кивнула. На дальнейший разговор не осталось сил, да и Берт уже активировал портал. Мы вошли в него вместе и спустя несколько мгновений оказались в просторном мрачноватом холле замка Гарденов.

Правда оказалась суровее, чем слухи и местные сплетни. Сочувствие к Дрейку затопило душу. Получается, с момента проклятья за несколько столетий род Гарденов перепробовал всё, что можно, в попытках избавиться от чудовищной напасти, желая обрести исцеление. Но почему эти умные гордые мужчины так упорно отрицали и отрицают очевидное? Не потому ли, что обладают запредельными знаниями. Не верят обычную в силу Слова?

«Есть много на свете, милая моя Соная, что и не снилось нашим ученым и мудрецам», – вспомнились слова бабушки. Так она отвечала в ответ на моё возмущенное: «Этого не может быть! Это же сказки!»

«Но в этом случае я-то знаю, что не только может, есть! И не совсем обычную, Соная, – поправила саму себя. – Сила ведьминого Слова плюс взаимодействие с богиней равно проклятье, которое квалифицируют как проклятье, потому что действие не подходит под известные параметры. Но это глупо – отрицать очевидное! – возмутилась я про себя, разглядывая холл. – И светлые… что они знают о лунной магии? Ни-че-го! Они и о проклятьях мало что знают. Сонцето изводят добром. Сидят в своих храмах и монастырях, дурят голову обычным людям, требуя смирения и покорности от верующих. За шаг вправо или влево грозят карой божественной. За прыжок на месте и вовсе могут испепелить».

Я фыркнула про себя и едва не распахнула рот от изумления, поймав хвостик мелькнувшей мысли. «Интересно, а светлые на самом деле желали помочь несчастным драконам? Или делали вид? И продолжают делать? Артефакт-то разрушается… И никто не знает почему. Больше всего на свете Сонцето жаждут власти. Что, если им выгодно проклятье? Что, если все попытки отыскать причину, разобраться в Слове всего лишь пыль в глаза? Уж в чём, в чём, а в хитросплетениях магии Слов светлые разбираются прекрасно. Я бы сказала виртуозно. Слыхала я проповеди в храмах. Это невероятное средоточие силы! Уж они-то за столько лет должны были найти способ избавить оба рода от проклятья».

Я нахмурилась, пытаясь переварить крамольную мысль: «Ищи кому выгодно, Соная», – прозвучал в голове голос преподавателя по структуре проклятий.

– Ищи, кому выгодно, – пробормотала я.

Дворецкий странно на меня