Сердце Черного Дракона - Снежана Масалыкина

– Что ты делала у дверей моей спальни?

Снова этот невыносимый голос, от которого сердце замирало и падало в бездну, а потом стремительно взлетало и трепыхалось испуганной птицей в клетке из моих же рёбер. В животе стало жарко, словно я сидела в горячей ванне. Жар моментально распространился по всему моему телу, согревая босые ноги, впиваясь острыми иголочками в кончики пальцев.

Магия забурлила в жилах, я с трудом погасила влияние собственной лунной крови. Крови, способной пробуждать желание и сводить с ума. Не время и не место, я бы даже сказало – смертельно опасно.

– Я хотела помочь, милорд, – ответила я со всей вежливостью, на которую оказалась способна в этой ситуации.

– Этим? – мужчина потряс косичкой из ивовых прутьев и лунных нитей.

Пренебрежение Дрейка ранило, но я постаралась не обращать внимания на его тон, списав всё на неадекватное поведение дракона.

– Именно, – с достоинством произнесла я. – Милорд, артефакт не причинит вам вреда. Ива – дерево Луноликой, его ветви успокаивают взбудораженные ум и помогают уснуть без сновидений. Я просто хотел помочь. Вам нужно выспаться, – со всей убедительностью закончила я свои объяснения. – Дрейк… Я не хотела тебя напугать или обидеть… Не думала, что ты проснёшься от моих безобидных действий.

– Я не спал, – рыкнул дракон.

Упс… Но всё равно непонятно, как он меня услышал? Двери в его спальню такие же тяжёлые, как и в моей. Этот вид дуба не пропускает звуки, в комнате, обшитой панелями из этой породы, можно не просто орать. За её стенами не услышишь грохот барабанов. Как же Дрейк услышал меня? Магические следилки? Сомневаюсь, я бы почуяла.

Я сделала мысленную пометку: расспросить Дрейка за завтраком, как он понял, что возле его спальни кто-то есть.

– Тебе надо выспаться, Дрейк, – мягко повторила я. – Это важно. Тем более, луна близко. Я знаю, как тебе трудно.

Я не успела ни увидеть, ни осознать его движения, только ахнула, когда жёсткие пальцы схватили меня за руку, развернули, потянули к себе. Через секунду я оказалась прижатой к стене. Наши лица оказались так близко, что я смогла рассмотреть каждую ресничку, каждую морщинку, ломающую его высокий лоб.

– Знаешь? – прорычал мужчина, нависая надо мной.

– Дрейк… Это неприлично.

Я надеялась, что уж в этот раз мой голос прозвучит сурово, но на самом деле с пересохших губ сорвался жаркий нервный шёпот. Этот шёпот взбудоражил дракона, его зрачки потемнели, превратились в густой горячий мёд.

Внезапно вспомнился наш самый первый поцелуй. Я вздрогнула, и моя дрожь стала тем самым детонатором, который разделил мир на до и после. Снова.

Глава 17

«Луноликая! Да что со мной происходит! Почему этот мужчина так на меня действует: я словно глина в его руках!» Влюбиться в дракона – самая большая глупость, которую она, Соная, могла совершить влюбиться до того, как найдёт способ снять проклятье.

– Милорд… -прошептала я, не в силах отвести взгляд от темноты в глазах и золотого огня, пляшущего в вертикальных зрачках.

В ответ Дрейк чуть зарычал и припал к моему горлу. Я вздрогнула всем телом, но вместо того, чтобы оттолкнут от себя опасного зверя, запустила пальцы в его густые, мягкие волосы, увеличивая беспорядок, и запрокинула голову, давая дракону простор для действий.

Дрейк шумно выдохнул и внезапно, вместо того, чтобы меня укусить, провёл языком по моей жилке, отчаянно бьющейся под тонкой кожей. Я застонала, отчаянно желая вжаться в Гардена всем телом.

Жидкое серебро потекло по моим венам, взрываясь острыми бомбочками наслаждения в тех местах, где мужской язык касался кожи. Дрейк прикусил мочку уха, тут же облизал её, лёгкими поцелуями прошёлся по щеке и подбородку. И добрался, наконец, до моих губ, но не прикоснулся к ним.

От разочарования я зарычала совсем как он недавно.

– Я слышу биение твоего сердца, Соная. Слышу, как кровь горит в твоих венах. Чувствую твоё желание. Твою жажду. Твоё нетерпение.

Каждую свою фразу мучитель подкреплял поцелуем, но не позволял мне поймать его губы своими губами.

– Я чувствую ваше желание, милорд. И биение вашего сердца, и жар вашей крови.

Я извернулась и укусила его за нижнюю губу. Мужчина рыкнул и слегка отстранился, чтобы лучше меня видеть. С ответной жадностью во взоре я разглядывала искажённое страстью лицо, сузившиеся дикие глаза, слушала шумное дыхание хищника. Наверное, в этот миг я и сама походила на дикого зверя.

– Я не смогу остановиться, Соная.

Я улыбнулась, притянула голову дракона к себе и выдохнула прямо в губы.

– Я разве просила останавливаться?

Гарден зарычал, вжал меня в стену и впился поцелуем в мои губы. Я вполне осознавала, что только что предложила дракону, но мне было плевать. Любить для лунных так же естественно, как и дышать. И когда накрывает чувствами, весь мир перестаёт существовать, все условности уходят на второй план, становятся неважными и ненужными. Наверное, ведьмы Луноликой – единственные женщины во всех Гранях, которые принимают своих избранников без лишних слов и долгих ухаживаний, когда узнают его сердцем. Мы просто чувствуем, это он – тот самый. Единственный. Остальное неважно.

Страсть нарастала, я исступлённо отвечала на жадные поцелуи своего зверя, забыв о том, что мы в коридоре, что нас могут увидеть, что у Дрейка может сорвать тормоза и чудовище вырвется на свободу.

«Соная, что ты делаешь, Соная! Ты повторяешь путь всех проклятых!» – Из последних сил воззвал ко мне голос разума, но остатки мыслей, сомнений, страха смыло волной наслаждения. Всеми фибрами своей души, каждой клеточкой тела я знала – это он, единственный, мой, на всю жизнь.

Где-то на задворках сознания печально улыбнулась прабабка, желая мне удачи. Я улыбнулась в ответ, уверенная, что вместе мы справимся и сумеем распутать жуткий клубок боли, смертей, ненависти и страха.

Я крепко сжимала в своих объятьях Дрейка, чувствуя, как растворяюсь в его страсти, сгораю сама и тяну за собой его. Наши сердца бились в унисон, кровь пела общую песню, как вдруг Дрейк прервал поцелуй и отстранился от меня.

Сразу стало холодно и некомфортно, я заскулила и распахнула ресницы, ища взглядом своего зверя. Чёрные безумные глаза полыхали жарким пламенем, искусанные мной мужские губы чуть кровоточили, кривились, сдерживая то ли стон, то ли грозный рык. Дрейк тяжело дышал, разглядывая моё лицо, затем внезапно отпрянул в сторону и прижался лбом к стене.

– Дрейк… что… – прохрипела я срывающимся голосом.

Истерзанные губы едва шевелились, горло саднило от стонов,