Договор на любовь - Ксения Хан

– Ты же знаешь мою сестру. Она красивая!

– Нет, –  обрывает его Дживон. Он стискивает скрещённые в замок пальцы и резко выдыхает. –  Мне всё равно, насколько она умна, красива или богата. Меня это не интересует.

Минсок открывает рот, чтобы возразить, но Дживон снова обрывает его:

– Я не заинтересован ни в каких браках по договорённости, ни сейчас, ни когда-либо ещё. Это ясно?

Минсок выглядит озадаченным. Он пробует другой подход.

– Подумай об этом, Дживон. Тебе уже за тридцать. Тебе не кажется, что пора остепениться?

Дживон вскидывает к нему свирепый взгляд, его терпение на исходе.

– Я остепенюсь, когда решу, что пришло время, и это определённо будет не из-за делового предложения.

Они смотрят друг на друга в напряжённом молчании. Минсок сдаётся первым:

– Моё предложение остаётся в силе. Мисук в тебе заинтересована, так что подумай об этом –  не как о договорном браке, а как о настоящем союзе, окей?

Дживон закатывает глаза и встаёт с места. Он задержался в кабинете Минсока так неприлично сильно, что Соён теперь имеет полное право снять с него кожу живьём, когда он явится к родителям. Интересно, она уже догадалась, что сегодняшний праздник посвящён вовсе не Хван Шивону?

Вопрос неверный.

Насколько Чан Соён в бешенстве, что пять лет Дживон водил её за нос?..

– Я ухожу, –  говорит Дживон, предчувствуя, как по вине Ким Минсока через пару часов будет разбираться со своей женой. Если бы Минсок знал об истинных отношениях между Хван Дживоном и Чан Соён, Дживону не пришлось бы вообще принимать участие в таком выматывающем разговоре.

– Дживон, подожди, –  зовёт Минсок, когда тот уже стоит у дверей и хочет наконец покинуть душный офис. Он закатывает глаза и медленно оборачивается. Была бы рядом Чан Соён, она бы уже тихо ругалась, улыбаясь в лицо так широко, чтоб у Минсока не оставалось сомнений, что его рейтинг теперь опущен ниже плинтуса под ногами.

– Что?..

Минсок хмыкает и зачёсывает высветленные до русого цвета волосы, спадающие до бровей отдельными широкими прядями. По мнению Дживона, Минсоку не идёт новый стиль, но Дживона никто об этом не спрашивал.

– Тебе не интересна моя сестра, потому что она из семьи Ким? –  задаёт вопрос Минсок. Дживон устало вздыхает. –  Или… потому что тебе в целом не интересны женщины?

– Ты на что намекаешь? –  хмурится Дживон. –  Ты вызвал меня в мой выходной, в мой день рождения, чтобы об отношениях взрослых поговорить? –  Он со вздохом облизывает нижнюю губу в раздражительном жесте и достаёт телефон из кармана светлых брюк. –  Я уже сказал тебе, у меня…

– Или у тебя уже есть кто-то? –  прерывает нетерпеливый Минсок.

Дживон перебирает в голове варианты для ответа, и ни один ему не нравится. Ответить честно –  значит подставить Чан Соён, во-первых, и себя, во-вторых: Дживон не рассчитывал разбрасываться новостями о своей женитьбе не только потому, что они с Соён заключили соглашение (будь оно проклято, на самом-то деле). Он трёт переносицу, затягивая с паузой.

Если Дживон скажет Минсоку о том, что женат, это будет значить, что жена Дживону важна. Что Соён ему важна. Обычный договорный брак можно сменить на другой, не моргнув и глазом, тем более если нынешняя жена противиться их «бумажным» отношениям, словно никогда в жизни никого противнее Хван Дживона не встречала.

Но ему не нужна новая подставная жена, тем более если это Ким Мисук.

Дживон знает её примерно столько же, сколько знает Минсока. Ким Мисук всегда была… хваткой. Пожалуй, это самое лучшее слово, которое описывает её характер. Она всегда знала, чего хочет, и в отличие от брата умела находить пути для достижения своих целей, даже если те были слегка безумными. Например, в детстве, когда Дживону и Минсоку было по двенадцать, а Мисук всего восемь, она попросила у отца лошадку в подарок на день рождения. Ким Муон привёз ей деревянную лошадь размером с пони, которую вырезал из дуба китайский мастер. Но оказалось, что Мисук хотела живую лошадку… В итоге Ким Муон возил дочь на ипподром рядом с поместьем семьи Хван, чтобы любимая Мисук училась кататься на живом пони. Правда, ни он, ни сама Мисук не приняли во внимание тот факт, что лошадей девочка боялась до слёз.

Дживон всё лето наблюдал за её попытками приблизиться хотя бы к карликовой лошадке по кличке Сахарок, пока сам брал уроки верховой езды на скакуне тракененской породы, красивом вороном коне с белыми «носочками», который отзывался на имя Тень.

Мисук бросила занятия на ипподроме, когда закончились каникулы, и Дживон посчитал, что капризная принцесса сдалась. Но спустя год она встретила его верхом на белоснежной лошади на ежегодных скачках. Дживон её тогда похвалил: пришлось признать, что Ким Мисук была целеустремлённой девочкой.

Сейчас он вспоминает Мисук с раздражением. Может так статься, что это она подала Минсоку идею с договорным браком –  не сам же Минсок до такого безумства додумался. Тогда возникает логичный вопрос: какая польза Мисук от брака с Дживоном? На поводу у отца, мечтающего снова слиться с «ЭйчКей», она бы идти не стала, Минсок тоже слишком любит сестру, чтобы вот так предлагать её Дживону без её же согласия.

Что на уме этих двоих, а?

– Так что, Дживон-а? –  усмехается Минсок, даже не догадываясь, насколько он близок к правде со своими попытками задеть Дживона. –  Ты уже занят, мои сведения ошибочны?

Дживон закатывает глаза и стискивает руку, держащую дверную ручку.

– Твои шпионы плохо работают, уволь их, –  говорит он и покидает офис Минсока. Тот окликает Дживона, но Дживон уже не слушает и направляется к лифтам.

Он задержался в городе на целых три часа. Дорога до дома родителей займёт у него около часа, если пробок не будет. То есть приедет он уже ближе к вечеру. Дживон вздыхает, устало прислонившись к стенам лифта, пока едет на первый этаж здания.

Чёрт возьми, Чан Соён точно его прибьёт.

На парковке у офисного здания его нагоняет настырный Минсок. Дживон замирает у своей машины, гадая, стоит ему ударить Минсока в живот или в нос, но, пока он раздумывает, Минсок равняется с ним и хлопает Дживона по плечу.

Дживон ненавидит, когда с ним так фамильярно обращаются. Последнему человеку, который хлопнул его по плечу, Дживон придавил пальцы дверями лифта.

Ах, нет же. Последний человек, который так легкомысленно повёл себя рядом с Дживоном, прямо сейчас страдает в одиночестве в доме его родителей. Ей Дживон