Предсказание - Villa Orient

получить отказ. Я не должна зацикливаться на прошлых ошибках и должна быть уверенной в своих будущих решениях. Но как перестать вспоминать боль из прошлого? Как пересилить страх и постоять за себя? Я должна стать лучше, чем была раньше: сильнее, увереннее, счастливее. И не бояться своих желаний.

Как-то Станиславского попросили описать глаголом, что значит любить. К нему предлагались различные варианты: дарить подарки и цветы, жить интересами любимого, пожирать глазами, петь от счастья и пребывать в эйфории. Станиславский ответил: «Хотеть касаться».

И это то, чего я хотела сейчас больше всего. И поговорить. Если вчерашний день был потерян из-за какой-то ошибки, то я не хочу потерять сегодняшний, вспоминая об этом.

Я знала, что Хамдан уже приехал, машина ещё час назад подъехала к дому. Я удивительным образом перестала думать про багажник и другие пути выбраться за ворота. Когда придёт время, судьба сама вывезет меня.

Я пошла в кабинет, но там никого не было. Тогда спальня. Я первый раз вошла без стука. Просто открыла дверь и вошла. Хамдан лежал на кровати в одних трусах, закинув руки за голову. Он отдыхал, но не спал. Его одежда — костюм и рубашка, валялись кучей на полу.

Я обошла груду одежды и протянула папку с бумагами:

— Пометки на полях.

Я никогда не могла предугадать его реакции. Как сейчас. Я надеялась, что он возьмёт бумаги или просто попросит положить на тумбочку, но он встал. Я отчётливо видела, как напряглись его рельефные мышцы живота от движения. Он протянул руку, но не коснулся папки.

— От тебя пахнет желанием, Марина. Незавершённый гештальт?

Только после этого он взял папку из моих рук и отложил её на прикроватный столик.

— Ты знаешь, что гештальт надо своевременно доводить до логического завершения? Незавершенный гештальт может вызвать навязчивое желание вернуться в ситуацию и «переиграть» её. Чего тебе сегодня хочется, Марина?

Я покраснела и нервно сглотнула.

— Мне нравится, как ты краснеешь, Марина.

Он притянул меня к себе за затылок, зарываясь в непокорные локоны и поцеловал, не давая опомниться, отключая мысли и включая чувства. Мои руки были свободны, и я опустила одну ниже, проведя по его рельефному животу и ещё ниже, поддела резинку трусов и спустила бельё. Я обхватила его твердость, которая была уже возбуждена, и стала проводить по ней вверх и вниз. После нескольких движений он выдохнул и выпустил мои губы. Я опустила взгляд на результат своих действий и перестала стесняться.

Я опустилась перед ним на колени, так что его уже твёрдый член стоял прямо перед моим лицом. Я облизала губы, никак не решаясь продолжать, что задумала. Хамдан терпеливо ждал, не настаивая. Бархатистая головка меня манила, поэтому я в конце концов ещё раз облизала пересохшие губы и лизнула её. Член дрогнул от прикосновения, а я, осмелев, провела языком вдоль ствола, снова возвращаясь к головке, надавливая на канал, а затем открыла рот и погрузила мощный орган в рот. Он был большим, с трудом помещаясь внутри, поэтому я могла только наполовину взять его в сладкий плен. Повинуясь инстинктам, я обхватила его рукой за основание, плотно сжимая ладонью, чтобы удобнее было проводить вверх и вниз, иногда осторожно касаясь нежных яичек.

Я заглатывала фаллос и снова выпускала из тугого кольца губ, языком обводя внутри бархатистую головку и нажимая на уздечку. Он запрокинул голову и запустил пальцы в мои волосы, слегка направляя и выравнивая темп. Он был твёрдый как сталь, с выпуклыми венами, по которым текли мощным потоком волны горячей крови. Он был полным, так что мои губы быстро устали и онемели, но я не прекращала ласку, уже слегка задыхаясь, потому что чувствовала, что ему было неимоверно хорошо, и причиной этого удовольствия сегодня были мои действия. В какой-то момент он чуть нажал мне на затылок, чтобы я ускорилась, член дёрнулся во рту, выпуская крепкую струю. Солоноватая жидкость заполнила рот, но я не отстранилась, тем более что он всё ещё придерживал меня за затылок, не давая выпустить член изо рта, поэтому у меня не осталось выбора, кроме как сглотнуть всё, что он излил. Но мне не было неприятно. Я даже стыда как такового не испытывала, потому что доставлять удовольствие оказалось не менее волнительно и приятно, чем получать.

Он постепенно успокоился и частично обмяк, всё ещё пребывая в возбуждённом состоянии, когда наконец вытащил член из моего рта.

— Этого ты хотела?

Он потянул меня за плечи, заставляя встать, но ненадолго, только для того, чтобы снять платье и сразу же уложить на кровать. Его руки заскользили по телу, останавливаясь на нежных и чувствительных местах, пока не оказались в трусах.

— Да ты уже вся мокрая. Так понравилось?

Не дожидаясь ответа, он засунул сразу два пальца внутрь, надавив на нежную точку где-то внутри, так что я сразу же громко застонала и выгнулась. А он продолжил нежную ласку, раздвигая складочки и продолжая периодически касаться той же точки. Напряжение стремительно нарастало, стягивая мышцы в тугой комок. Я металась на постели, пытаясь получить освобождение от этой сладостной муки. Но его умелые пальцы то подводили меня к самой черте, то отодвигали момент разрядки. И каждый раз мой голос срывался протяжными стонами, пока в какой-то момент он задвигал пальцами быстро в одной точке. И я взорвалась, крепко сжимая мышцами его пальцы.

Но он опять не дал мне отдышаться, он перевернул меня на живот и подтянул ослабленное мягкое тело за бёдра, ставя меня на колени. Он вошёл в разгорячённое и пульсирующее лоно, а я задохнулась от полноты его эрекции. Он был полностью готов, хотя я могу поклясться, что и пяти минут не прошло, как он кончил мне в рот. Он был глубоко во мне, двигаясь размеренными уверенными толчками, вслед за тем, что ещё недавно делали его пальцы. Его ствол раздвигал складочки, касаясь сразу всех чувствительных точек. Удовольствие от предыдущего оргазма всё ещё мурашками расходилось по телу, когда новая волна блаженства начинала накатывать как второй поток цунами. Я прогнула спину, инстинктивно подставляя для стимуляции клитор. На этот раз он не торопился, плавно подводя меня к ещё одному пику наслаждения. Следующий оргазм был мягким и взаимным, но опустошающим. Я даже не помню, как он вышел из меня, погрузившись в темноту спокойного сна.

Я проснулась от того, что наглые руки трогали, мяли и гладили мою грудь, сжимая соски́, которые превращались в тугие узелки, а